Всё по-взрос­ло­му со­вре­мен­ный лю­бов­ный ро­ман

***

Тя­ну­лись оче­ред­ные тру­до­вые буд­ни. Ино­гда они мель­ка­ли. Ино­гда сме­ня­лись вы­ход­ны­ми, о ко­то­рых од­ним бы­ло нече­го ска­зать, а дру­гим не хо­те­лось и вспо­ми­нать. Но весь лич­ный со­став муж­ско­го по­ла агент­ства на­чал что-то чув­ство­вать. Это что-то пря­мо-та­ки ви­та­ло в воз­ду­хе.

— Пипл! А вы за­ме­ти­ли, что Эл­ли как-то из­ме­ни­лась, что ли?

— Име­ю­щий гла­за — да уви­дит.

— Да все за­ме­ти­ли.

— Ну раз все, то за­се­да­ние клу­ба «чи­ста муж­ские сплет­ни» объ­яв­ля­ет­ся от­кры­тым. За­не­си­те в про­то­кол.

— Что те­бе в про­то­кол за­не­сти?

— По­вест­ку дня, за­не­си­те.

—А что у нас с по­вест­кой?

— Так, у ме­ня во­прос!

— Про­це­дур­ный?

— Нет. По по­вест­ке.

— Из­ла­гай­те.

По­ка не при­шла Ва­си­льев­на и не за­пряг­ла всех, как обыч­но, за­би­вать в ба­зу вруч­ную го­ры на­клад­ных, при­чём во­об­ще ка­ких-то ле­вых кон­тор, все за­ни­ма­лись са­мым важ­ным де­лом. Ведь те из­ме­не­ния, что про­ис­хо­ди­ли с де­воч­кой Эл­ли, зву­ча­ли не про­сто тре­вож­ным ко­ло­коль­чи­ком, но са­мым на­ту­раль­ным на­ба­том. Эл­ли из про­стой дев­чон­ки, та­кой бес­хит­рост­ной и сво­ей, фак­ти­че­ски на гла­зах все­го тру­до­во­го кол­лек­ти­ва, пре­вра­ща­лась в стиль­ную ста­тус­ную мо­ло­дую жен­щи­ну, а это бы­ло очень важ­но, ну прям ва­ще.

По­сле её «иди­от­ской вы­ход­ки» по клас­си­фи­ка­ции Та­ма­ры Ва­си­льев­ны, Эл­ли по­чти еже­днев­но мо­та­лась в ис­то­ри­че­ский центр го­ро­да, в шко­лу-сту­дию. Там, на ма­стер-клас­сах из ти­пич­ных ло­ху­шек и ли­ми­ты, де­ла­ли на­сто­я­щих жен­щин. Эл­ли при­ка­лы­ва­ли за­ня­тия в сти­ле «моя пре­крас­ная ле­ди». На за­ня­ти­ях мож­но бы­ло по­быть в кру­гу се­бе по­доб­ных. Не то, что­бы ей не нра­ви­лись кол­ле­ги, но всё вре­мя на­хо­дить­ся с пар­ня­ми для де­вуш­ки – это пе­ре­бор. А с по­дру­га­ми у Эл­ли бы­ло не гу­сто. В смыс­ле — по­друг не оста­лось. Ни школь­ных, ни уни­вер­си­тет­ских. Все как-то быст­ро по­вы­ска­ки­ва­ли за­муж. И, при­чём, все че­рес­чур удач­но, да и сва­ли­ли за бу­гор. А Эл­ли, остав­шись без ро­ди­те­лей и хо­ро­ших про­тек­ций, не су­ме­ла за­кре­пить­ся за тем са­мым буг­ром. И, в первую оче­редь, из-за сво­е­го вос­пи­та­ния, ко­то­рое бы­ло не сколь­ко стро­гим, сколь­ко огра­ни­чи­ва­ю­щим, и со­сто­я­ло из та­ких им­пе­ра­ти­вов, что и Кан­ту не сни­лось.

Из-за сво­е­го вос­пи­та­ния, Эл­ли и бы­ла скром­ной, за­стен­чи­вой, и про­сто­ва­той. А это очень ме­ша­ло стать же­ной со­сто­я­тель­но­го по­ли­ти­ка или биз­не­сме­на. Са­ма Эл­ли де­лать пер­вый шаг не про­сто не мог­ла, а не уме­ла со­вер­шен­но. А всё жизнь быть «спя­щей кра­са­ви­цей» ей то­же не хо­те­лось. Но пер­вая (и по­след­няя) по­пыт­ка по­сле­до­вать со­ве­там из «ма­ра­фо­на же­ла­ний» за­кон­чи­лись та­кой про­пол­кой моз­гов от на­став­ни­цы, что Эл­ли го­то­ва бы­ла со­гла­сить­ся на что угод­но, лишь бы её боль­ше не вос­пи­ты­ва­ли как вто­ро­клаш­ку.

Вот толь­ко то, что она вос­при­ня­ла, как на­ка­за­ние, ока­за­лось со­всем и на­обо­рот — класс­ным по­ощ­ре­ни­ем. Те­перь она бы­ла не со­всем уж и оди­но­ка. Ко­неч­но же по­друг она не за­ве­ла на этих за­ня­ти­ях, но за­то ей бы­ло где и с кем про­во­дить сво­бод­ное вре­мя с несколь­ко боль­шим удо­воль­стви­ем.

На кур­сах учи­ли все­му. Рас­ска­зы­ва­ли обо всём. Эл­ли пе­ре­ста­ла крас­неть и ту­по хи­хи­кать, как пя­ти­класс­ни­ца услы­шав­шая сло­во мно­го­член, уже на тре­тьем за­ня­тии. Вся­че­ские «за­прет­ные те­мы» непро­сто под­ни­ма­лись, но рас­кры­ва­лись во всех ана­то­ми­че­ских по­дроб­но­стях жи­во­пис­но, как толь­ко мож­но жи­во­пи­сать ин­тим­ные мо­мен­ты су­хи­ми тер­ми­на­ми эн­цик­ло­пе­дий. Но лек­то­рам это уда­ва­лось.

А ещё бы­ла по­сто­ян­ная прак­ти­че­ская от­ра­бот­ка тео­ре­ти­че­ских зна­ний. Ин­струк­то­ра не про­сто да­ва­ли под за­пись ин­фор­ма­цию, они тре­бо­ва­ли чуть ли неза­мед­ли­тель­но эту тео­рию во­пло­тить. И Эл­ли ста­ра­тель­но во­пло­ща­ла.

Пар­ни в агент­стве не успе­ва­ли при­вык­нуть к её од­ном об­ра­зу, как этот об­раз тут же сме­нял дру­гой. Они толь­ко-толь­ко об­су­ди­ли и вы­нес­ли вер­дикт од­но­му её внеш­не­му ви­ду, как им тут же при­хо­ди­лось на­чи­нать об­суж­дать дру­гой. В об­щем, все бы­ли при де­лах и ни­ко­му не при­хо­ди­лось ску­чать.

Ко­неч­но же всё и сра­зу у Эл­ли не по­лу­ча­лось. Мно­гое для неё бы­ло необыч­ным и незна­ко­мым. На что-то, как она и са­ма по­ни­ма­ла, нуж­но вре­мя, ес­ли не го­ды. И ес­ли с одеж­дой у неё вро­де как всё скла­ды­ва­лось удач­но и под­би­рать се­бе фа­со­ны и по­крои она смог­ла прак­ти­че­ски сра­зу, то с кос­ме­ти­че­ски­ми ас­пек­та­ми бы­тия со­вре­мен­ной жен­щи­ны, у неё бы­ли боль­шие на­пря­ги.

Шам­пу­ни, лосьо­ны и про­чие кон­ди­ци­о­не­ры с кре­ма­ми для и от, она как-то ещё по­ни­ма­ла. А вот с мей­ка­пом был пол­ный про­вал. Она, как и её по­кой­ная ма­ма, кос­ме­ти­кой не поль­зо­ва­лась. И поль­зо­вать­ся, со­от­вет­ствен­но, не уме­ла. И не по­ни­ма­ла, как во­об­ще этим всем поль­зо­вать­ся. От её на­ив­ных во­про­сов на за­ня­ти­ях ча­стень­ко воз­ни­ка­ли длин­ные па­у­зы, ко­гда бью­ти­ма­сте­ра не зна­ли что и от­ве­тить.

Это её незна­ние и неуме­ние до­став­ля­ло ей неко­то­рые неудоб­ства да­же в эле­мен­тар­ном по­хо­де в ма­га­зин кос­ме­ти­ки.

В один неза­мыс­ло­ва­тый ве­чер в не са­мом па­фос­ном, но и не в са­мом сред­нем ма­га­зине кос­ме­ти­ки, Эл­ли про­па­ри­ла моз­ги де­ви­цам-кон­суль­тант­шам. На­бра­ла го­ру все­го. И стоя в кас­су об­на­ру­жи­ла, что за­бы­ла бан­ков­скую кар­точ­ку неиз­вест­но где. Это бы­ла ка­та­стро­фа. До кас­сы и мо­мен­та рас­пла­ты оста­ва­лось все­го две по­ку­па­тель­ни­цы с по­чти пу­сты­ми кор­зин­ка­ми. У Эл­ли на­ча­лась па­ни­ка.

Про­ша­рен­ный Да­ныч, как все­гда, всех спас. То, что он в этот ве­чер, по­сле ра­бо­ты был вме­сте с ней, это со­вер­шен­но оче­вид­ная вещь. Он был с Эл­ли, по­то­му, что бы­ла его оче­редь ри­со­вать­ся в люд­ном ме­сте с ши­кар­ной кра­си­вой де­вуш­кой. А Эл­ли в сво­ём но­вом об­ра­зе бы­ла ре­аль­но ши­кар­на и кра­си­ва. Осо­бен­но ко­гда мол­ча­ла.

Да­ныч был опы­тен. У Да­ны­ча бы­ли ма­ма и сест­ра. Да­ныч знал всё. И Да­ныч стал дей­ство­вать.

По­гас свет. Раз­дви­ну­лись ку­ли­сы и в све­те со­фи­тов на аванс-сцене по­явил­ся ве­ли­чай­ший ак­тёр со­вре­мен­но­сти. Да­ныч ре­шил, что се­го­дня он сыг­ра­ет роль му­жа-жло­ба из клас­си­че­ской по­ста­нов­ки «Нефиг тра­тить день­ги на всю эту баб­скую хрень».

Да­ныч во­шёл в об­раз. Да­ныч по­смот­рел уни­чи­жи­тель­но и угро­жа­ю­ще на Эл­ли. Пе­ре­вёл взгляд на кор­зи­ну пол­ную «баб­ско­го ба­рах­ла». До­стал из кар­ма­на бу­маж­ник. По­смот­рел в бу­маж­ник. За­ду­мал­ся. Сно­ва злоб­но по­смот­рел на Эл­ли.

Эл­ли от та­ко­го взгля­да по­ёжи­лась и чи­сто на ав­то­ма­те втя­ну­ла го­ло­ву в пле­чи, по­че­му-то по­чув­ство­ва­ла се­бя очень ви­но­ва­той. Да, ма­стер­ство Да­ны­ча бы­ло вы­со­чай­ше­го уров­ня.

— Вот это вот те­бе — на кой? — недо­воль­ным то­ном за­дал во­прос Да­ныч.

— Это?

— Да, вот — это? И вот это то­же? вот на­хре­на те­бе — столь­ко?

— Так на­до. Это же раз­ные… — за­бле­я­ла овеч­кой Эл­ли.

— А вот — это? Лад­но — это, — Да­ныч по­ка­чал в ру­ке лит­ро­вую бан­ку про­фес­си­о­наль­но­го шам­пу­ня и ткнул паль­цем в ма­лень­кий фла­кон­чик, — тут же во­об­ще ни­фи­га нет, чё оно в три ра­за до­ро­же?

— Так там со­став со­всем дру­гой, — всё ещё не по­ни­мая, че­го она во­об­ще оправ­ды­ва­ет­ся, мям­ли­ла участ­ни­ца им­мер­сив­но­го те­ат­ра од­но­го ак­тё­ра.

— Ка­кой на­фиг со­став? Там всё од­но и то­же. Льют из од­ной боч­ки. Толь­ко упа­ков­ку раз­ную де­ла­ют. Чо я, не знаю, что ли? — сви­реп­ство­вал Да­ныч, по­вы­шая го­лос.

Кон­суль­тант­шы за­гру­сти­ли. Пе­ред ни­ми был клас­си­че­ский жлоб, абью­зер, ко­то­рый им ща весь план про­даж ис­пор­тит, а они на эту де­воч­ку столь­ко вре­ме­ни угро­ха­ли.

Да­ныч, кра­ем гла­за от­сле­жи­вая об­ста­нов­ку, до­жи­мал:

— Я хре­нею! Вот за весь этот му­сор, я дол­жен пла­тить? Ну вот это вот — лад­но. Ну вот ещё это. А осталь­ное на­фи­га те­бе? Ты, что, ста­рая баб­ка? У те­бя, чё, мор­щи­ны что ли на всю ро­жу? Ты уже до­ста­ла все день­ги на это фу­фло тра­тить.

До Эл­ли на­ко­нец-то до­шло. Она чуть не спа­ли­лась, но су­ме­ла удер­жать­ся от то­го, что­бы вслух по­бла­го­да­рить вне­зап­но­го спа­си­те­ля её че­сти. Вме­сто это­го она по­ста­ра­лась вы­да­вить сле­зу и очень оби­жен­ным го­ло­сом спро­си­ла:

— Ну че­го ты на­чи­на­ешь, а?

— Кто на­чи­на­ет? Я, что ли на­чи­наю? Да ты за­па­ри­ла. Ты толь­ко и де­ла­ешь что баб­ки сли­ва­ешь на весь этот фу­фел. За­дра­ла!

— Ну, а как? А, что? — го­лос Эл­ли дро­жал.

— Да ни­чё! Бе­ри что-то од­но и по­шли уже. На­до­е­ло тут тор­чать.

— А осталь­ное?

— Обой­дёшь­ся. У те­бя с про­шло­го ра­за там до­фи­га ещё оста­лось. Да­вай, бе­ри и ухо­дим! — рык­нул Да­ныч и злоб­но огля­нул­ся на кон­суль­тантш, — ты боль­ше этих вон слу­шай, они небе и не та­кое впа­рят. На­бе­рёшь ку­чу, как ду­ра, а оно по­том сто­ит!

По­след­не­го оскорб­ле­ния Эл­ли, ко­неч­но же, вы­тер­петь не смог­ла и, по­чти швыр­нув на при­ла­вок кор­зи­ну, как го­во­рит­ся, в серд­цах вы­бе­жа­ла из ма­га­зи­на. В спи­ну Да­ны­ча уда­ри­ло при­глу­шён­ное «вот ка­зёл!».

Да­ныч, де­ло­ви­то убрал бу­маж­ник в кар­ман. Взгля­дом «я вас за­пом­нил, у‑уу» по­смот­рел на кон­суль­тантш и гор­до вы­шел в след за Эл­ли.

Со­фи­ты по­гас­ли. Ку­ли­сы опу­сти­лись. Раз­да­лись дол­гие про­дол­жи­тель­ные и бур­ные ова­ции. Честь Эл­ли бы­ла спа­се­на.

В ре­зуль­та­те, Эл­ли кое че­го при­об­ре­ла, за­няв де­нег у Да­ны­ча, в дру­гом ма­га­зин­чи­ке с кос­ме­ти­кой, а он — за­ра­бо­тал огром­ную ша­ву­ху. Ему пред­ла­га­ли бо­лее га­стро­но­ми­че­ски бла­го­род­ное воз­на­граж­де­ние, но что вы­брал — то вы­брал.

Та­ма­ра Ва­си­льев­на, на­блю­дая ме­та­мор­фо­зы сво­ей «крест­ни­цы» от ком­мен­та­ри­ев воз­дер­жи­ва­лась, что озна­ча­ло —всё идёт как по­ло­же­но. Да, Эл­ли пе­ре­ста­ла вы­гля­деть про­стой дев­чуш­кой, но и не ста­ла вы­гля­деть, как ин­ста­ди­ва. Всё же ста­рый друг Ва­си­льев­ны, ос­но­ва­тель шко­лы име­ни се­бя, был ма­сте­ром. И Ва­си­льев­на зна­ла, к ко­му от­прав­лять зо­луш­ку за ту­фель­ка­ми.