Для Мрач­ной Ис­то­рии С Ужа­са­ю­щим Кон­цом Мы Ре­ко­мен­ду­ем

Череп Гарольда Уорда

Ким­болл пре­ду­пре­жда­ю­ще под­нял ру­ку.

«По­слу­шай!» — вос­клик­нул он ше­по­том.

За­тем он ото­дви­нул бу­тыл­ку от лок­тя и по­тя­нул­ся за ре­воль­ве­ром, ко­то­рый ви­сел пря­мо над сто­лом. За­стег­нув ре­мень на та­лии, он бро­сил­ся к две­ри и рас­пах­нул её.

Дом, воз­ве­дён­ный на сва­ях на вы­со­те де­ся­ти фу­тов над зем­лёй, за­дро­жал от то­по­та уда­ля­ю­щих­ся ног. С быст­ро­той ди­ко­го зве­ря он со­брал­ся с си­ла­ми для прыж­ка — и при­зем­лил­ся пря­мо на спи­ну по­след­не­го из ухо­див­ших чер­но­ко­жих.

Вес бе­ло­го че­ло­ве­ка по­ва­лил ту­зем­ца на зем­лю. Схва­тив чер­но­ко­же­го за во­ло­сы, он рыв­ком под­нял его на но­ги, удер­жи­вая об­на­жён­ное те­ло меж­ду со­бой и тол­пой, ко­то­рая скры­ва­лась в тем­но­те за пре­де­ла­ми кру­га све­та, про­ни­кав­ше­го че­рез от­кры­тую дверь.

— Как те­бя зо­вут? — спро­сил он на ост­ро­ви­тян­ском на­ре­чии. — За­чем ты при­шёл в дом это­го здо­ро­вя­ка? Я быст­ро вы­ши­бу из те­бя дух!

Про­дол­жая сжи­мать кур­ча­вую шерсть муж­чи­ны ле­вой ру­кой, он вы­бро­сил пра­вую и на­нёс страш­ный удар по ли­цу ту­зем­ца. Чер­но­ко­жий, спле­вы­вая кровь и вы­би­тые зу­бы, из­ви­вал­ся в аго­нии и пы­тал­ся взгля­нуть на сво­их то­ва­ри­щей. Уви­дев, что ни­кто не со­би­ра­ет­ся ему по­мо­гать, он дёр­нул го­ло­вой в сто­ро­ну, пы­та­ясь вы­рвать­ся. Бе­лый муж­чи­на вы­пря­мил­ся и на­нёс ещё один удар.

- Ка­кое имя? он по­тре­бо­вал от­ве­та сно­ва.

— Я хо­ро­ший па­рень, — с тру­дом от­ве­тил чер­но­ко­жий. — Я па­рень-мис­си­о­нер!

— То­гда быст­ро про­чи­тай од­ну мо­лит­ву!

Ким­балл на­но­сил удар за уда­ром по его ли­цу. Ди­карь кри­чал от бо­ли. В те­ни чер­но­ко­жие бес­по­кой­но пе­ре­сту­па­ли с но­ги на но­гу, как ста­до ско­та, го­то­вое к бег­ству, но бе­лый че­ло­век, ка­за­лось, не об­ра­щал на них вни­ма­ния.

На­ко­нец, за­кон­чив с на­ка­за­ни­ем, он вы­рвал лук и стре­лы из без­воль­ной ру­ки сво­ей жерт­вы и, рез­ко раз­вер­нув его, уда­рил но­гой и толк­нул, так что тот упал на чет­ве­рень­ки по­сре­ди осталь­ных. За­тем, по­вер­нув­шись и, ка­за­лось, не об­ра­щая вни­ма­ния на пе­ре­пу­ган­ных чер­но­ко­жих, он вер­нул­ся в дом.

Бро­сив лук и стре­лы на стол, он на­лил се­бе креп­ко­го джи­на и зал­пом вы­пил. За­тем, сев за стол, он взял ору­жие и осто­рож­но осмот­рел его.

— Отра­вил­ся! — небреж­но бро­сил он муж­чине, ле­жа­ще­му на кро­ва­ти. — Я впра­вил моз­ги Ту­ла­ги, что­бы пре­по­дать урок осталь­ным. Они об­наг­ле­ли, а я один не мо­гу с ни­ми спра­вить­ся. Хо­тел бы я, что­бы ты сно­ва был на но­гах.

— На плат­фор­ме, да? — вя­ло спро­сил боль­ной.

Ким­болл кив­нул.

«Они ста­но­вят­ся сме­лы­ми», — ко­рот­ко ска­зал он. «Пять­сот ниг­ге­ров — это слиш­ком мно­го для од­но­го че­ло­ве­ка, что­бы дер­жать се­бя в ру­ках. Это был су­щий ад с тех пор, как ты упал, а по­том со­ба­ке при­шлось за­драть но­сы. Ко­гда на сле­ду­ю­щей неде­ле при­е­дет До­нальд­сон со Страш­ным Са­ра­ем, нам при­дет­ся по­слать за но­вым охот­ни­ком за ниг­ге­ра­ми. У Чи­пи­на есть ещё па­ра, ко­то­рых он тре­ни­ро­вал в Бе­ран­де.

Боль­ной со сто­ном пе­ре­вер­нул­ся на дру­гой бок.

«Сла­ва бо­гу, что я при­бо­лел!» — с го­ре­чью за­ме­тил он. «Ви­дит бог, это тя­же­ло, но это да­ло мне воз­мож­ность вы­яс­нить, что ты за че­ло­век, Ким­балл».

Ким­балл на­хму­рил­ся. Он при­от­крыл рот, слов­но со­би­ра­ясь от­ве­тить. За­тем, пе­ре­ду­мав, на­лил се­бе ещё и вер­нул­ся к изу­че­нию ору­жия, ко­то­рое за­брал у ту­зем­ца. Он слег­ка по­ка­чи­вал­ся в крес­ле под тя­же­стью вы­пи­то­го, но его го­лос был чи­стым, ко­гда по­сле ми­нут­но­го мол­ча­ния он по­смот­рел на со­бе­сед­ни­ка.

— Ты не мо­жешь вы­бро­сить это из го­ло­вы, Хан­сен? — за­ме­тил он. — Ме­ня это чер­тов­ски раз­дра­жа­ет.

Хан­сен при­под­нял­ся на лок­те и сер­ди­то по­тряс ку­ла­ком пе­ред ли­цом дру­го­го.

«О, ты «чер­тов­ски сы­та этим по гор­ло», не так ли?» он пе­ре­драз­нил. «Я так и ду­мал, что ты бу­дешь! Я пред­по­ла­гал, что за­де­ваю твои неж­ные чув­ства, упо­ми­ная об этом при те­бе, да? Муж­чи­на не дол­жен выть из — за то­го, что тот, ко­го он счи­тал сво­им луч­шим дру­гом, вы­ки­нул по­доб­ный гряз­ный трюк, не так ли?»

Ким­болл на­лил се­бе ещё один на­пи­ток. Его ру­ка слег­ка дро­жа­ла, ко­гда он под­но­сил ста­кан к гу­бам.

— О, за­будь об этом и иди спать! — про­ры­чал он.

— Да, «за­будь об этом», ты, чёр­тов мо­шен­ник, лжец и пре­да­тель! Я, по­жа­луй, за­бу­ду, как ты на­пи­сал Гл­э­дис и ска­зал ей, что я взял в жё­ны негри­тян­ку! Ты сам хо­тел её, не так ли, ты, под­лый, пью­щий джин крыс! Мне про­сто по­вез­ло, что я за­бо­лел, а те­бе при­шлось при­смат­ри­вать за план­та­ци­ей вме­сто то­го, что­бы в про­шлый раз ид­ти за поч­той, ина­че я бы ни­ко­гда не по­лу­чил от неё пись­мо, в ко­то­ром она объ­яс­ня­ла, по­че­му от­ка­за­ла мне.

— Я го­во­рю те­бе в по­след­ний раз, что не пи­сал ей ни­че­го та­ко­го! — огрыз­нул­ся Ким­балл. — Я го­во­рю те­бе, что это ложь. Я по­ка­зал те­бе пись­мо, ко­то­рое на­пи­сал ей, и дал ей чест­ное сло­во, что кто-то на­го­ва­ри­ва­ет на те­бя.

— Кто ещё здесь, на ост­ро­вах, знал её до­ма? — спро­сил Хан­сен, сно­ва от­ки­нув­шись на по­душ­ки. — И кто ещё знал, что мы по­молв­ле­ны?

— От­ку­да, чёрт возь­ми, мне знать? — хрип­ло от­ве­тил Ким­балл, неуве­рен­но про­тя­ги­вая ру­ку за бу­тыл­кой. — Ты боль­ной че­ло­век, Хан­сен, ина­че я бы те­бя из­бил за то, как ты со мной раз­го­ва­ри­ва­ешь.

Боль­ной сно­ва при­под­нял­ся на по­душ­ках, сер­ди­то фыр­кая, его ли­цо рас­крас­не­лось, гла­за ли­хо­ра­доч­но бле­сте­ли.

«Это дол­гая до­ро­га, на ко­то­рой нет по­во­ро­тов!» — про­бор­мо­тал он. «Это мои день­ги, ко­то­рые ле­жат на этой план­та­ции, Ким­балл, — мои день­ги про­тив тво­е­го опы­та. И дер­жи эту чёр­то­ву стре­лу на­прав­лен­ной в дру­гую сто­ро­ну, ду­рак! Ты пьян — слиш­ком пьян, что­бы ба­ло­вать­ся с ору­жи­ем. Ты бы с та­ким же удо­воль­стви­ем при­стре­лил ме­ня, как и не при­стре­лил бы: ес­ли ты это сде­ла­ешь, я до­ста­ну те­бя, да­же ес­ли мне при­дёт­ся вер­нуть­ся из мо­ги­лы, что­бы сде­лать это! И за­пом­ни, Ким­балл: как толь­ко я сно­ва смо­гу хо­дить, мы за­клю­чим со­гла­ше­ние. И ты уй­дёшь с этой план­та­ции, ты…

Был ли это несчаст­ный слу­чай или обыч­ное убий­ство, ни­кто не зна­ет. Ким­балл был пьян — в стель­ку. Стре­ла бы­ла на­ло­же­на на те­ти­ву и за­жа­та в его дро­жа­щих паль­цах, те­ти­ва бы­ла на­тя­ну­та. А Хан­сен раз­дра­жал его, злил, из­де­вал­ся над ним, про­кли­нал его. В лю­бом слу­чае, ко­гда он на­кло­нил­ся впе­рёд в сво­ём крес­ле, те­ти­ва вы­скольз­ну­ла из-под его боль­шо­го и ука­за­тель­но­го паль­цев, и…

Хан­сен от­ки­нул­ся на по­душ­ки, из­дав сдав­лен­ный крик, стре­ла глу­бо­ко вон­зи­лась ему в ви­сок!

II.

Бы­ло уже за пол­ночь, ко­гда Ким­балл оч­нул­ся от пья­но­го сту­по­ра.

На мгно­ве­ние он за­был, что про­изо­шло. Мас­ля­ная лам­па всё ещё яр­ко го­ре­ла, бро­сая рез­кие те­ни на фи­гу­ру муж­чи­ны на кро­ва­ти.

Ким­балл при­встал на цы­поч­ки, что­бы не раз­бу­дить Хан­се­на. Его но­га кос­ну­лась ле­жа­ще­го на по­лу лу­ка. И тут его охва­ти­ло осо­зна­ние. Он вдруг вспом­нил, что он убий­ца.

Он не мог вспом­нить, убил ли он Хан­се­на на­ме­рен­но. Па­мять от­клю­чи­лась в ту се­кун­ду, ко­гда он упал навз­ничь, а его устав­ший мозг одур­ма­ни­ло вы­пи­тое за ве­чер. Он знал, что они по­ссо­ри­лись, что Хан­сен был бо­лее груб, чем обыч­но, и про­кли­нал его.

Он по­до­шёл к кро­ва­ти. Один взгляд на раз­дув­ше­е­ся ли­цо, уже на­чи­нав­шее чер­неть, на остек­ле­нев­шие гла­за, при­сталь­но смот­рев­шие на него, под­ска­зал ему, что он был прав: стре­ла бы­ла сма­за­на ядом. Он вздрог­нул, ото­дви­нул остав­ши­е­ся стре­лы, ко­то­рые взял у Ту­ла­ги, в даль­ний угол сто­ла и на­лил се­бе ещё один ста­кан.

Он дол­жен был дей­ство­вать немед­лен­но. До­нальд­сон и «Страш­ный са­рай» при­бу­дут че­рез несколь­ко дней. А До­нальд­сон не был ду­ра­ком. Как и Свен­сен, его на­пар­ник. Они оба зна­ли, что меж­ду парт­нё­ра­ми бы­ли пло­хие от­но­ше­ния. И ес­ли бы кто-то из при­слу­ги на­шёл те­ло утром, это вы­зва­ло бы мно­же­ство раз­го­во­ров сре­ди негров. Неко­то­рые из них на­вер­ня­ка рас­ска­за­ли бы об этом До­нальд­со­ну. Круп­ный тор­го­вец мог бы сло­жить два и два и со­об­щить о сво­их по­до­зре­ни­ях вла­стям.

По­тя­нув­шись, он снял с по­я­са ре­воль­вер и, за­стег­нув его, на цы­поч­ках по­до­шёл к две­ри. Дождь лил как из вед­ра, и шум при­боя был оглу­ши­тель­ным. Небо раз­ры­ва­ли мол­нии, а гром гро­хо­тал и вор­чал.

Это был ти­пич­ный для ост­ро­ва шквал; он знал, что он про­длит­ся недол­го. Но по­ка он длил­ся, все чер­но­ко­жие пря­та­лись, и он был в без­опас­но­сти от по­сто­рон­них глаз, ес­ли дей­ство­вал быст­ро.

Но страх — он сам не знал, че­го имен­но, — за­ста­вил его опу­стить што­ры так, что­бы ни сбо­ку, ни сни­зу не про­би­ва­лось ни лу­чи­ка све­та.

За­тем, что­бы успо­ко­ить­ся, он сде­лал ещё один гло­ток из бу­тыл­ки и вы­клю­чил лам­пу, по­гру­зив ком­на­ту в по­лу­мрак. Он сно­ва по­до­шёл к две­ри и, при­от­крыв её на па­ру сан­ти­мет­ров, при­слу­шал­ся.

Удо­вле­тво­рив­шись осмот­ром, он вер­нул­ся к кро­ва­ти, под­нял мёрт­вое те­ло Хан­се­на и с огром­ным уси­ли­ем пе­ре­ки­нул его че­рез пле­чо. Про­хо­дя ми­мо сто­ла, он од­ним дви­же­ни­ем по­га­сил лам­пу.

За­тем, осто­рож­но ощу­пы­вая но­га­ми до­ро­гу, что­бы не на­ткнуть­ся в тем­но­те на ка­кой-ни­будь пред­мет ме­бе­ли, он на­пра­вил­ся к две­ри.

При­гнув­шись под на­по­ром вет­ра, он под­нял­ся по сту­пень­кам и свер­нул за угол до­ма на­про­тив чёр­ных квар­та­лов. На краю ко­ко­со­вой ро­щи он сно­ва оста­но­вил­ся, что­бы при­слу­шать­ся.

Со сто­ро­ны чёр­ных ка­зарм не до­но­си­лось ни зву­ка. Вско­ре, бо­рясь с вет­ром, он про­брал­ся че­рез ро­щу на чет­верть ми­ли.

Убе­див­шись, что он до­ста­точ­но да­ле­ко от до­ма, он бро­сил свою ужас­ную но­шу на зем­лю и по­вер­нул на­зад. К утру бу­ря со­трёт его сле­ды. С на­ступ­ле­ни­ем дня он под­ни­мет тре­во­гу, как буд­то толь­ко что об­на­ру­жил от­сут­ствие Хан­се­на.

Он про­кру­чи­вал всё это в го­ло­ве, по­ка шёл. Бы­ло бы до­воль­но лег­ко на­вя­зать свою ис­то­рию про­сто­душ­ным чер­но­ко­жим. Он ска­зал бы им, что боль­ной встал но­чью и ушёл. Ли­хо­рад­ка на ост­ро­вах — обыч­ное де­ло, как и бред. И ко­гда те­ло на­шли бы со стре­лой в че­ре­пе, они бы по­ве­ри­ли, что их хо­зя­ин стал жерт­вой ка­ко­го-то бро­дя­че­го ди­ка­ря.

С пол­дю­жи­ны бег­ле­цов — де­зер­ти­ров с план­та­ции — пря­та­лись в за­рос­лях, бо­ясь ид­ти в го­ры из-за сви­ре­пых гор­цев и в то же вре­мя опа­са­ясь на­ка­за­ния, ко­то­рое на­вер­ня­ка по­сле­ду­ет, ес­ли они вер­нут­ся на план­та­цию. Од­но­го из них об­ви­нят в смер­ти Хан­се­на. Чер­но­ко­жие под­твер­дят эту ис­то­рию, ко­гда он рас­ска­жет её До­нальд­со­ну и Свен­се­ну по при­бы­тии.

Он пре­одо­лел неболь­шую часть пу­ти до до­ма, низ­ко опу­стив го­ло­ву и по­гру­зив­шись в раз­ду­мья, ко­гда шо­рох сре­ди пальм спра­ва от него за­ста­вил его рез­ко обер­нуть­ся. В тот же миг ми­мо его го­ло­вы про­сви­сте­ло ко­пьё и вон­зи­лось в де­ре­во ря­дом с ним.

Раз­вер­нув­шись, он вы­хва­тил ре­воль­вер и вы­пу­стил всю обой­му в ту сто­ро­ну, от­ку­да при­ле­те­ло ко­пьё. Бы­ло слиш­ком тем­но, что­бы хо­ро­шо при­це­лить­ся, и че­рез мгно­ве­ние вспыш­ка мол­нии по­ка­за­ла ему об­на­жён­ную фи­гу­ру, пря­чу­щу­ю­ся за де­ре­вом вда­ле­ке. Он слиш­ком позд­но по­нял, что вы­шел из до­ма без за­пас­ной обой­мы. Без­оруж­ный, он бро­сил­ся бе­жать, пет­ляя меж­ду длин­ны­ми ря­да­ми де­ре­вьев, по­ка не до­бе­жал до края ро­щи.

Чер­но­ко­жие уже вы­бе­га­ли из сво­их ком­нат, воз­буж­дён­но пе­ре­го­ва­ри­ва­ясь.

— Орн­бе­ри! — рявк­нул он на од­но­го из слуг. — Ска­жи мо­им маль­чи­кам, что хо­зя­ин за­бо­лел и убе­жал. У него в го­ло­ве чёрт-чёрт зна­ет что. Я пой­ду за ним. Встре­чу пло­хо­го чёр­но­го пар­ня. Чёр­ный па­рень, мо­жет, его убьёт. Ты смот­ри. Ты пой­ма­ешь мо­е­го чёр­но­го пар­ня, и утром у нас бу­дет мно­го кай-кай, ни­ка­кой ра­бо­ты, мно­го та­ба­ка — все­го мно­го!

Ко­гда Орн­бе­ри вы­шел впе­рёд, гор­дясь тем, что его вы­де­ли­ли сре­ди осталь­ных, и объ­яс­нил опоз­дав­шим, что про­изо­шло, Ким­балл бро­сил­ся об­рат­но вверх по сту­пень­кам в дом. Вер­нув­шись че­рез мгно­ве­ние с вин­тов­кой и па­трон­та­шем, он уви­дел, что чер­но­ко­жие во­ору­жа­ют­ся сво­им тра­ди­ци­он­ным ору­жи­ем, виз­жа и ще­бе­ча от ра­до­сти при мыс­ли об охо­те на че­ло­ве­ка и о празд­ни­ке, ко­то­рый по­сле­ду­ет в слу­чае их успе­ха.

Од­на­ко, несмот­ря на его по­пыт­ки со­хра­нить хоть ка­кое-то по­до­бие по­ряд­ка, при под­держ­ке во­оду­шев­лён­но­го Орн­бе­ри, экс­пе­ди­ция бы­ла го­то­ва к от­прав­ле­нию по­чти на рас­све­те. Дождь по­чти за­кон­чил­ся, но, взгля­нув на тро­пу, он по­нял, что ноч­ной ли­вень пол­но­стью смыл её. То и де­ло пря­чась за де­ре­вья­ми, на­сто­ро­жен­но вы­смат­ри­вая за­та­ив­ших­ся вра­гов, ту­зем­цы по­чти час пре­одо­ле­ва­ли рас­сто­я­ние, ко­то­рое Ким­балл, бу­дучи на­гру­жен­ным, пре­одо­лел за два­дцать ми­нут.

Те­ло Хан­се­на ле­жа­ло там, где он его бро­сил.

Но го­ло­ва бы­ла от­руб­ле­на!

III.

Ким­балл не со­мне­вал­ся, что это был чер­но­ко­жий, ко­то­рый мет­нул в него ко­пьё в тем­но­те, по­то­му что про­вер­ка ра­бо­чих по­ка­за­ла, что Ту­ла­ги сре­ди них нет.

Оби­жен­ный тем, что Ким­балл его вы­по­рол, ту­зе­мец убе­жал. Пря­чась в тем­но­те и злясь, он столк­нул­ся с че­ло­ве­ком, ко­то­рый его вы­по­рол. Та же судь­ба за­ста­ви­ла его про­мах­нуть­ся, ко­гда он бро­сал ко­пьё.

А Ту­ла­ги был из пле­ме­ни, ко­то­рое счи­та­ло, что го­ло­вы нуж­но брать в ка­че­стве су­ве­ни­ров.

Че­рез три дня по­сле при­бы­тия До­нальд­со­на и Свен­се­на в Страш­ный-са­рай, предо­ста­вив­ших ему до­ста­точ­но по­мо­щи бе­лых, что­бы управ­лять план­та­ци­ей, не опа­са­ясь вос­ста­ния, Ким­балл воз­об­но­вил по­ис­ки бег­ле­ца. Ту­ла­ги, ока­зав­ший­ся на сво­бо­де, пред­став­лял по­сто­ян­ную угро­зу не толь­ко для его соб­ствен­ной без­опас­но­сти, но и для спо­кой­ствия чер­но­ко­жих. Бег­лец поль­зо­вал­ся зна­чи­тель­ным вли­я­ни­ем сре­ди осталь­ных, а сре­ди ра­бо­чих и так бы­ло слиш­ком мно­го недо­воль­ства, что­бы до­пу­стить до­пол­ни­тель­ные про­бле­мы.

Те­ло уби­то­го Хан­се­на бы­ло до­стой­но по­хо­ро­не­но на краю ко­ко­со­вой ро­щи под ру­ко­вод­ством Ким­бал­ла.

До­нальд­сон и Свен­сен ни на се­кун­ду не усо­мни­лись в его рас­ска­зе, ко­то­рый под­твер­ди­ли Орн­бе­ри и чер­но­ко­жие. Та­кие ве­щи не ред­кость на ост­ро­вах. Оба вы­зва­лись по­мочь ему в по­им­ке пред­по­ла­га­е­мо­го убий­цы. Ведь пре­вос­ход­ство бе­ло­го че­ло­ве­ка долж­но со­хра­нять­ся ра­ди об­ще­го бла­га.

Бли­же к кон­цу вто­ро­го дня они на­шли то, что ис­ка­ли. Ря­дом со ске­ле­том ле­жал че­реп с тор­ча­щей из вис­ка стре­лой. Огром­ный му­ра­вей­ник непо­да­лё­ку рас­ска­зы­вал жут­кую ис­то­рию.

В том, что од­на из пуль Ким­бал­ла по­па­ла в цель, не бы­ло ни­ка­ких со­мне­ний. Ту­ла­ги, ра­нен­ный по­чти на­смерть, тем не ме­нее оста­но­вил­ся, что­бы от­ру­бить этот ужас­ный су­ве­нир, а за­тем, как мог, на­пра­вил­ся об­рат­но к хол­мам.

Обес­си­лев от по­те­ри кро­ви, он упал и стал жерт­вой му­ра­вьёв.

IV.

Ко­гда трое бе­лых муж­чин на­пра­ви­лись к по­ляне, их взгля­дам пред­ста­ла шху­на, сто­яв­шая на яко­ре неда­ле­ко от Страш­но­го Са­рая. На бе­ре­гу, ря­дом с до­мом, сто­я­ла ки­то­бой­ная лод­ка.

— Су­дя по все­му, это «Дель­фин» ка­пи­та­на Гран­та из Ма­ла­ти­ты, — за­ме­тил До­нальд­сон, при­кры­вая гла­за от яр­ко­го солн­ца. — Не знал, что он за­брал­ся так да­ле­ко. Ты её ви­дел, Ким­балл? Она кра­сот­ка!

Преж­де чем Ким­балл, шед­ший чуть по­за­ди осталь­ных и нес­ший че­реп, успел от­ве­тить, из до­ма на­встре­чу им вы­шли муж­чи­на и жен­щи­на. До­нальд­сон быст­ро обер­нул­ся.

— Это она! — вос­клик­нул он. — Са­мая кра­си­вая де­вуш­ка на ост­ро­вах. Спрячь этот про­кля­тый че­реп, Ким­балл! Это не то, что долж­на ви­деть жен­щи­на её по­ло­же­ния.

Те­перь их раз­де­ля­ло все­го несколь­ко де­сят­ков мет­ров, и де­воч­ка ма­ха­ла им плат­ком.

— Уди­ви­тель­но, что ты не остал­ся до­ма, что­бы по­при­вет­ство­вать сво­е­го го­стя, Карл, — крик­ну­ла она. — А Фред Хан­сен — где он?

Ким­болл ша­гал впе­ре­ди осталь­ных.

- Гл­э­дис! — вос­клик­нул он.

— Спрячь этот чёр­тов че­реп, го­во­рю те­бе! — про­ры­чал До­нальд­сон впол­го­ло­са.

Те­перь они бы­ли по­чти ря­дом. Ким­болл за­су­нул че­реп под паль­то. При этом он чуть не вы­ро­нил его из вспо­тев­ших рук, и, пы­та­ясь удер­жать его, за­су­нул па­лец в од­ну из пу­стых глаз­ниц.

Острие стре­лы, тор­ча­щее из ко­сти, ца­рап­ну­ло его ко­жу. На мгно­ве­ние он за­был об этом, ра­ду­ясь встре­че с лю­би­мой жен­щи­ной.

«Па­па хо­тел от­пра­вить­ся в тор­го­вую по­езд­ку и взял ме­ня с со­бой для ком­па­нии», — го­во­ри­ла она, ко­гда он шаг­нул впе­рёд и взял её за про­тя­ну­тую ру­ку. «Ска­жи, что ты удив­лён ме­ня ви­деть».

Преж­де чем она успе­ла до­бе­жать до него, его но­ги под­ко­си­лись, и он упал впе­рёд. Че­реп, вы­пав­ший из-под его пла­ща, по­ка­тил­ся и от­ско­чил на пол­дю­жи­ны яр­дов, оста­но­вив­шись у неболь­шо­го хол­ми­ка.

Они бро­си­лись впе­рёд, что­бы пой­мать его, ко­гда он упа­дёт. Но бы­ло уже позд­но. С огром­ным уси­ли­ем он под­нял­ся на ко­ле­ни.

— Хан­сен! — за­кри­чал он. — Я убил его! Он по­клял­ся, что ото­мстит, и ото­мстил! Эта про­кля­тая тварь бы­ла отрав­ле­на!

Он рух­нул ли­цом впе­ред.

У под­но­жия хол­ма че­реп сар­до­ни­че­ски ух­мыль­нул­ся.