ПОИСК
Боскобель, или Королевский дуб. Книга VII. — Трент
Книга VII. — Трент. «Боскобель, или Королевский дуб» — захватывающий роман, написанный известным писателем Уильямом Харрисоном Эйнсвортом. Действие происходит в Англии 17 века, история рассказывает о приключениях храброго и преданного главного героя Ричарда Пендерела, который рискует своей жизнью, чтобы защитить будущего короля Англии Карла II. Роман представляет собой идеальное сочетание истории, романтики и экшена, что делает его обязательным к прочтению для всех любителей литературы. В центре сюжета находится печально известный Боскобел-хаус, уединенное убежище преследуемого короля. С помощью ярких описаний и замысловатых деталей Эйнсворт оживляет это историческое место, делая его самостоятельным персонажем. Королевский дуб, давший название книге, также играет важную роль в сюжете. Он служит символом надежды и выживания для Карла II и его верных последователей во время их опасностей. Стиль письма Эйнсворта завораживает, и он без особых усилий переплетает исторические факты с вымышленными элементами, создавая захватывающее повествование. Персонажи хорошо проработаны и обладают своими уникальными личностями, что добавляет истории глубины и сложности. От хитрого и безжалостного Оливера Кромвеля до храбрых и самоотверженных братьев Пендерел — каждый персонаж привносит в роман свою изюминку. «Боскобель» или «Королевский дуб» — это не просто история о приключениях и романтике; она также проливает свет на политические потрясения той эпохи. Эйнсворт умело передает напряженность и неопределенность того времени, заставляя читателей чувствовать себя частью происходящего. Роман является свидетельством безупречного исследования автора, поскольку он точно изображает исторические события и фигуры. В заключение отметим, что «Боскобель», или «Королевский дуб», — литературный шедевр, выдержавший испытание временем. Благодаря захватывающему сюжету, хорошо проработанным персонажам и исторической достоверности книга продолжает очаровывать читателей даже спустя столетия после ее публикации. Этот роман, который обязательно нужно прочитать всем, кто ищет сочетание истории и художественной литературы, является настоящей жемчужиной в мире литературы.
«Боскобель, или Королевский дуб» — захватывающий роман, написанный известным писателем Уильямом Харрисоном Эйнсвортом. Действие происходит в Англии 17 века, история рассказывает о приключениях храброго и преданного главного героя Ричарда Пендерела, который рискует своей жизнью, чтобы защитить будущего короля Англии Карла II. Роман представляет собой идеальное сочетание истории, романтики и экшена, что делает его обязательным к прочтению для всех любителей литературы.
В центре сюжета находится печально известный Боскобел-хаус, уединенное убежище преследуемого короля. С помощью ярких описаний и замысловатых деталей Эйнсворт оживляет это историческое место, делая его самостоятельным персонажем. Королевский дуб, давший название книге, также играет важную роль в сюжете. Он служит символом надежды и выживания для Карла II и его верных последователей во время их опасностей.
Стиль письма Эйнсворта завораживает, и он без особых усилий переплетает исторические факты с вымышленными элементами, создавая захватывающее повествование. Персонажи хорошо проработаны и обладают своими уникальными личностями, что добавляет истории глубины и сложности. От хитрого и безжалостного Оливера Кромвеля до храбрых и самоотверженных братьев Пендерел — каждый персонаж привносит в роман свою изюминку.
«Боскобель» или «Королевский дуб» — это не просто история о приключениях и романтике; она также проливает свет на политические потрясения той эпохи. Эйнсворт умело передает напряженность и неопределенность того времени, заставляя читателей чувствовать себя частью происходящего. Роман является свидетельством безупречного исследования автора, поскольку он точно изображает исторические события и фигуры.
В заключение отметим, что «Боскобель», или «Королевский дуб», — литературный шедевр, выдержавший испытание временем. Благодаря захватывающему сюжету, хорошо проработанным персонажам и исторической достоверности книга продолжает очаровывать читателей даже спустя столетия после ее публикации. Этот роман, который обязательно нужно прочитать всем, кто ищет сочетание истории и художественной литературы, является настоящей жемчужиной в мире литературы.
Боскобель, или Королевский дуб
Автор Уильям Харрисон Эйнсворт
ИЛЛЮСТРАЦИЯ Ж.Х. РЕМБО
Опубликовано в 3‑х томах издательством Tinsley Brothers, Лондон, 1872 г.
В той прекрасной части, где с богатого Салопа открываетсяширокий вид на все Западные равнины,появляется роща, которую называют Боскобель,Неизвестная на картах; роща, пользующаяся скудной славой.И все же отныне ни одна знаменитая теньво всех британских рощах не будет более великолепной.— «Сильва» Коули, Книга VI.С надписьюВ память о моем Старом друге,Джоне Хьюзе, эсквайре.изДоннингтон-хауса, Беркс,редактор«Боскобельских трактатов»,сынмиссис Хьюз из Кингстон-Лайла,отецТомаса Хьюза, члена парламента.
Содержание
Книга VII. — Трент
О мести Беспечного солдатам
Как Джейн Лейн согласилась сопровождать короля в Трент
Полковник Фрэнсис Уиндхэм из Трента
Джулиана Конингсби
Как Чарльз попал в Трент
О расставании короля и Джейн Лейн
Из интервью короля и сэра Джона Стрейнджуэйса в Мелбери — парке
Как король узнал подробности своей собственной смерти и похорон
Капитан Эллсдон из Лайм-Реджиса
Стивен Лаймери из Чармута, шкипер
Об аранжировках , сделанных Гарри Питерсом с Дамой Свон
Как король играл в прятки в Тренте
Как Чарльз отправился в Чармут
Как короля и Джулиану приняла дама Свон
Наблюдатели у моря
Как серая кобыла оказалась лучшей лошадью
Преподобный Бартоломью Уэсли
Как король бежал из гавани Бридпорта
Широкий Виндзор
Полковник Робин Филипс из Монтакут-Хауса
Как король покинул Трент
Как они обедали в «Джордже» в Мерее; и как хозяин рассказал свой сон
Хил Хаус
Как Чарльз столкнулся с Десборо на Солсберийской равнине
Прощание в Стоунхендже
КНИГА VII. — ТРЕНТ
ГЛАВА I. О мести Беспечного солдатам
Не без большого труда Чарльзу удалось добраться до Эбботс Ли после своего опасного приключения в ущелье Эйвон. Не раз он терялся в лесу и только решал прилечь у подножия дерева и дождаться рассвета, как вдруг мельком замечал особняк. Перед тем, как они расстались, Поуп посоветовал ему укрыться на несколько часов в конюшне, объяснив, как он может получить доступ в это здание, даже если дверь будет заперта; и, следуя этому совету, король немедленно направился туда и, войдя внутрь, как было указано, бросился на кучу чистой соломы и вскоре крепко заснул. Около пяти часов утра кто-то осторожно встряхнул его, и когда он открыл глаза, то увидел стоящих рядом Поупа и Небрежного. Последний выглядел изможденным в сером свете утра.
Наполовину одурманенный глубоким сном, в который погрузились его мысли, Чарльз несколько мгновений не мог вспомнить события предыдущей ночи, но как только ему это удалось, он встрепенулся и, устремив вопросительный взгляд на Кэрлесса, спросил, что произошло с тех пор, как он ушел от него.
«Она отомщена, и ваше величество освобождено от двух безжалостных врагов», — мрачно ответила Кэрлесс.
«Я понимаю», — сказал Чарльз. «Сейчас я больше не буду задавать вопросов. Когда вы немного отдохнете, в чем, должно быть, очень нуждаетесь, вы расскажете мне подробности».
«Сейчас нет времени на разговоры, мой господин», — вмешался Поуп. «Я должен немедленно отвести вас в ваши покои. через полчаса все домочадцы придут в движение, и тогда ваше отсутствие будет обнаружено. Ваша честь должна быть настолько любезна, чтобы оставаться здесь до моего возвращения, — добавил он, обращаясь к Кэрлесс, — если только вы не решите подняться на чердак, где вы будете в полной безопасности и вас никто не потревожит.
«Чердак подойдет мне не хуже, чем самая богатая комната», — ответила Кэрлесс. «Я так отчаянно устала, что могу спать где угодно».
И когда Поуп с королем вышли из конюшни, Кэрлесс поднялся по деревянным ступенькам, ведущим на чердак.
Пройдя в заднюю часть особняка, Поуп открыл маленькую дверь, которую намеренно оставили незапертой, и, войдя вместе с королем, они с величайшей осторожностью поднялись по задней лестнице и попали в спальню Чарльза, которая находилась в верхней части дома.
«Ваше величество может полностью отдохнуть, — сказал Поуп. — все слуги считают, что у вас был рецидив лихорадки».
Затем он удалился, а Чарльз бросился на свое ложе и вскоре забыл об опасностях и разочаровании.
День значительно продвинулся вперед, когда снова появился дворецкий.
Король проснулся и основательно отдохнул. Помогая его величеству одеваться, Поуп сказал ему, что видел госпожу Джейн Лейн, и сообщил ей о провале предприятия.
«Она не казалась удивленной, — продолжал дворецкий, — потому что была полна дурных предчувствий, но она была рада, что ваше величество спаслись от коварных замыслов шкипера. Я не стал знакомить ее с произошедшей печальной катастрофой, так как был уверен, что это сильно огорчит ее. Без сомнения, будет проведено тщательное расследование этого дела, но оно ни к чему не приведет, поскольку невозможно получить ключ к отступлению вашего величества.»
«Я думал, вы знакомы с Дэвидом Прайсом, хозяином таверны?» — заметил кинг.
«Этот негодяй знает только мое имя и понятия не имеет, что я слуга мистера Нортона. Напротив, он считает, что я живу в Бристоле. Капитан Рукер, который планировал захват вашего величества вместе с вероломным трактирщиком, ушел, и двое солдат, которые помогали им в их плане, также устранены, как майор Кэрелесс объяснит вам позже. Я только хотел бы, чтобы Дэвид Прайс разделил их судьбу. Но вашему величеству нечего его бояться. В Эбботс Ли вы в полной безопасности.
«Я не могу больше оставаться здесь», — сказал Чарльз. «Я должен обратиться за помощью к другим верным друзьям. Ты старый солдат, Поуп, и служил в последних войнах. Вы знаете полковника Фрэнсиса Уиндема, брата покойного рыцаря-маршала и бывшего губернатора замка Данстер?»
«Я знаю его очень хорошо, сир, — ответил дворецкий, — и я не знаю ни лучшего, ни более храброго человека, ни более верного подданного вашего величества. Около двух лет назад полковник Уиндхэм женился на госпоже Энн Джерард, дочери и наследнице сквайра Томаса Джерарда из Трента в Сомерсетшире. С тех пор он уехал со своей женой жить в Трент. Его мать, леди Уиндем, вдова сэра Томаса Уиндема, также проживает с ним. Поскольку ваше величество, возможно, не знакомы с Трентом, я опишу его расположение. Это маленькая уединенная деревушка, очаровательно расположенная, примерно на полпути между Шерборном и Йовилом, и состоит из нескольких разбросанных домиков — коттеджей, возможно, мне следовало бы назвать их, — посреди которых, в окружении прекрасных старых вязов, стоит старинный особняк. Недалеко от ворот во двор — на расстоянии выстрела из лука от дома — находится церковь, прекрасное старое здание. Я хорошо знаю этот особняк, потому что часто бывал там, и, если я не сильно ошибаюсь, в нем есть тайники, в которых ваше величество могло бы быть надежно спрятано в случае любого обыска. Положение Трента чрезвычайно благоприятно для ваших планов. Он не только находится в стороне от главной дороги и очень уединенный, но и находится в нескольких часах езды от побережья, и я нисколько не сомневаюсь, что полковник Уиндхэм сможет раздобыть для вас судно в Лайм-Реджисе, чтобы перевезти вас во Францию. »
«Разве полковник не был взят в плен, когда сдавался замок Данстер?»
«Его отвезли в Веймут, мой сеньор, но освободили условно-досрочно, так что он может передвигаться, не опасаясь ареста. Раньше он проживал в Шерборне, и за ним ревниво наблюдали парламентарии, но с тех пор, как его перевели в Трент, он не подвергался такому большому раздражению. Ваше величество может удивляться, что я так много о нем знаю, но я хорошо знаком с человеком полковника, Гарри Питерсом.»
«Вы определили меня», — воскликнул Чарльз. «Я поеду в Трент. Майор Кэрелесс будет моим передовым курьером, который сообщит полковнику Уиндему, что я направляюсь к нему».
Вскоре после этого Чарльз отправился в кладовую дворецкого, где позавтракал, следя за тем, чтобы кто-нибудь из слуг не входил и не изображал сильную слабость.
После завтрака он направился в конюшню и, воспользовавшись удобным случаем, поднялся на чердак, где, как он узнал от Поупа, был спрятан Кэрлесс.
Легкий сигнал вывел на улицу его верного последователя, чья изменившаяся внешность и манеры поведения не могли не огорчить короля. Природная веселость Кэрлесса, казалось, полностью покинула его и уступила место мрачному, почти суровому выражению лица.
«Я выполняю приказ вашего величества», — сказал он, почтительно приветствуя короля. «Я могу что-нибудь сделать?»
- Ты выглядишь таким больным, — ответил Чарльз с глубокой озабоченностью, — что я не решаюсь подвергать твою преданность дальнейшему испытанию. Тебе нужен покой. Возьми это, и мы поговорим дальше.
«Действие вылечит меня скорее, чем отдых», — ответил Кэрлесс с жуткой улыбкой. «Сон, кажется, избегает меня, или, если я на мгновение закрываю свои усталые веки, я снова в ужасе вскакиваю».
«Успокойся и расскажи мне, что случилось», — сказал король тоном, свидетельствовавшим о его глубоком сочувствии.
После мощной борьбы Кэрлесс справился со своими эмоциями настолько, что смог говорить связно, и сказал:
«Ты знаешь, какие муки я испытал, когда та, кого я так нежно любил, умерла у меня на руках. Я поклялся отомстить за нее, и я сдержал свою клятву. Как только ваше величество ушли, я приготовился выполнить свое намерение и обнаружил, что Поуп, в жилах которого текла кровь, вполне расположен поддержать меня. Судя по звукам, которые мы слышали, мы были уверены, что два кровожадных кайтиффа все еще находятся на противоположном берегу Эйвона. Пока я бережно укладывал тело, Поуп оттолкнул лодку на другой берег реки и позволил мне спрыгнуть на берег. Негодяи спешили к этому месту, и как только они разглядели меня во мраке, они оба разрядили в меня свои пистолеты, но пули просвистели мимо, не причинив вреда. Я открыл ответный огонь с большим эффектом, потому что свалил одного из них. С мечом в руке я бросился на другого, и между нами произошел острый конфликт. Как бы я ни был взбешен, он не мог мне противостоять, и я загнал его на край обрывистого берега. Он предпринял отчаянную попытку избежать своей участи, но я продолжал яростно давить, ударил его, и с диким криком он упал навзничь, и его мгновенно унесло быстрым течением. Выполнив таким образом свою мстительную задачу, я вернулся в лодку, и Поуп быстро переправил меня на противоположный берег.
«Но теперь возник болезненный вопрос — как распорядиться останками ее любимых? Я был почти сбит с толку мыслью о том, чтобы оставить ее. Но что еще можно было сделать? Наконец, однако, трудность была неожиданно решена. Поуп привязал лодку к дереву и сошел на берег, чтобы посовещаться со мной. Мы с тревогой обсуждали это вместе, когда лодка с останками ее любимых внезапно исчезла! Она была сметена в одно мгновение — ее невозможно было восстановить. Несомненно, как предположил Поуп, веревка, которой он пытался закрепить кору, ослабла, и так произошла катастрофа. Но я смотрел на это тогда — как и сейчас — как на жестокий удар судьбы, из-за которого я был лишен печального утешения увидеть ее достойно погребенной.»
Последовала пауза, во время которой Чарльз всем своим видом показывал, как глубоко он сочувствует своему слуге.
«Не бойся, она найдет могилу», — сказал он наконец.
«Может быть, и так», — ответила Кэрлесс. «Но я никогда не узнаю, где она лежит».
«Выбрось из головы болезненные мысли», — сказал Чарльз. «Ты не можешь сделать больше, чем ты уже сделал. Я твердо убежден, что она найдет пристанище на каком-нибудь тихом церковном кладбище, а не на дне бездны, как вы, кажется, боитесь «.
«Я постараюсь так думать», — ответил Кэрлесс. Снова с усилием подавив свои эмоции, он добавил твердым голосом: «У вашего величества есть для меня какие-то приказания?»
«Я думаю, вы знаете полковника Фрэнсиса Уиндема? Сейчас он проживает в Тренте, в Сомерсетшире, и я намерен попросить убежища в его доме. Вы одобряете этот план?»
«Совершенно верно, мой господин. Фрэнк Уиндхэм — убежденный роялист. С ним вы будете в полной безопасности».
«Я рад слышать это от тебя, хотя я не сомневался в его преданности. Ты должен отправиться к Тренту и сообщить ему о моем приезде».
«Дайте мне время до завтра, мой господин, и я буду готов отправиться в путь. Если бы я отправился сегодня, я мог бы сломаться по дороге».
ГЛАВА II. Как Джейн Лейн согласилась сопровождать короля в Трент
Выйдя из конюшни, Чарльз направился в кладовую дворецкого, где нашел Поупа. Когда последнему сообщили о достигнутых договоренностях, он обязался предоставить майору Кэрлессу лошадь для поездки в Трент.
«Будет просто необходимо сообщить мистеру Нортону, — сказал дворецкий, — что здесь укрылся беглый кавалер и требует, чтобы его доставили на побережье. Достойный джентльмен окажет ему всяческую помощь и не будет задавать вопросов.»
Пока они все еще разговаривали, в комнату вошла Джейн Лейн и выразила свою искреннюю радость по поводу возвращения его величества в целости и сохранности.
«Ты оказалась настоящей пророчицей», — сказал Чарльз. «Ты предсказала, что попытка провалится, и она провалилась. Отныне ты будешь направлять меня».
«Тогда, поскольку ваше величество позволяет мне говорить, я осмелюсь сказать, что план, о котором, по словам Папы, вы договорились, является лучшим, что могло быть принято. Без сомнения, вы сможете добраться до Трента без больших трудностей, чем те, с которыми вы сталкивались до сих пор и которые вы так успешно преодолели, и я надеюсь, что через агентство полковника Уиндема вы сможете нанять судно, которое доставит вас во Францию «.
«Чтобы обеспечить мне безопасное путешествие в Трент, ты должна сопровождать меня, Джейн. Оказавшись там, я не буду больше взимать плату за твои услуги. К чему эта нерешительность? Вы, конечно, не подведете меня на этом важном этапе?»
«Я обязан повиноваться вашим приказам во всем — »
«Но тебе не нравится ехать со мной в Трент. Это всего в двух днях пути отсюда».
«Дело не в расстоянии, сир. Я бы охотно сопровождал ваше величество в самую отдаленную точку вашего королевства, если бы вы пожелали, но — »
«Что означает это колебание, Джейн? Это едва ли согласуется с твоим предыдущим благородным поведением, которое заставило меня предположить, что я могу полагаться на тебя до последнего. Что ж, я не буду тебя стеснять. Я пойду один.»
«Простите меня, сир», — воскликнула она с выражением глубокого горя. «Я объяснюсь. Специальный посыльный только что принес мне письмо от сэра Клемента Фишера».
«Он запрещает тебе в дальнейшем посещать меня?» — холодно заметил Чарльз. «Его власть превыше моей?»
«Я только что сказала, что буду повиноваться вам во всем, мой господин», — ответила она тоном, выдававшим ее беспокойство. «И, умоляю вас, не вините сэра Клемента. Он так же глубоко предан вашему величеству, как и я сам».
«До сих пор я так и думал».
«Продолжайте так думать, сир. Сэр Клемент — верный джентльмен и пожертвует своей жизнью ради вас; но даже ради своего короля он не поступится своей честью».
«Его честь!» — воскликнул пораженный Чарльз. «Я не требую такой жертвы. Ha! Я понимаю, — добавил он, когда на него внезапно снизошел свет. «Он опасается, что злые и клеветнические языки могут попытаться запятнать вашу незапятнанную репутацию».
«Ваше величество угадали правду», — ответила она, опустив глаза.
«Я мог бы догадаться об этом раньше. Но я судил о сэре Клементе иначе. Я считал его выше обычных людей. Поскольку он осведомлен о чувствах, которыми вы руководствовались, и, должно быть, уверен в вашей принципиальности, как могло хоть малейшее сомнение прийти ему в голову?»
«Вы несправедливы к нему, мой господин. Доверие сэра Клемента ко мне непоколебимо. Но он опасается, что другие могут не рассматривать мое поведение в том же свете».
«В этом есть нотка ревности», — подумал король.
«В письме, которое я только что получила от него, — продолжала Джейн, — сэр Клемент сообщает мне, что собирается немедленно отправиться в Эбботс-Ли, и просит меня дождаться его приезда».
«Я бы не хотел, чтобы вы поступали иначе», — возразил Чарльз. «Я рад, что он так решил. Его присутствие заглушит все скандалы. Когда вы его ждете?»
«Завтра, сир. Я уверен, он будет рад сопроводить вас в Трент».
«Ваше общество не уменьшит его удовольствия», — с улыбкой заметил Чарльз. «Без сомнения, вам будет что сказать друг другу, и, чтобы я не вмешивался в разговор, в наши договоренности будут внесены небольшие изменения. Если удастся раздобыть другую лошадь, ты больше не будешь ехать позади меня.»
«У мистера Нортона в конюшне полно лошадей, и я совершенно уверена, что он одолжит мне одну», — возразила она. «Но нет необходимости вносить какие-либо изменения из-за меня».
«Нет, пусть будет так», — сказал Чарльз. «Ты будешь пользоваться гораздо большей свободой. Я по-прежнему буду действовать как твой грум».
«Маскировка до сих пор так хорошо служила вашему величеству, что мне было бы жаль, если бы вы отказались от нее».
«Было бы крайне неблагоразумно так поступать», — возразил Чарльз. «Если я доберусь до Трента целым и невредимым, мне, возможно, придется сыграть какую-нибудь новую роль. До тех пор я буду оставаться Уиллом Джонсом. В ожидании раннего прибытия сэра Клемента завтра я отправлю майора Кэрелеса сообщить о моем приезде полковнику Уиндему. Остальное я оставляю на ваше усмотрение.»
«И ваше величество может положиться на то, что я сделаю все необходимые приготовления с мистером Нортоном. Когда вы желаете отправиться в Трент?»
«Нет, вы должны посоветоваться с сэром Клементом», — с улыбкой заметил король. «Но если ему будет угодно, мы отправимся на следующий день после его прибытия».
«Желания вашего величества будут для него законом», — ответила Джейн.
ГЛАВА III. Полковник Фрэнсис Уиндхэм из Трента
Сердечно поблагодарив его, Кэрелесс сказал, что, если он предоставит ему лошадь, он сочтет это за очень большую услугу.
«Более того, мистер Нортон, — добавил он, — вы будете материально служить королю».
«Поскольку это для службы его величеству, — ответил мистер Нортон, — у вас будет лучший конь в моей конюшне. Возвращайте его или нет, как вам будет удобнее».
«Я не премину ознакомить его величество с вашим рвением в его пользу, сэр», — сказал Кэрлесс. «Он хорошо осведомлен о вашей привязанности к нему».
«Я только хотел бы иметь лучшую возможность доказать свою преданность, сэр. Я прошу вас сказать то же самое королю. Я не буду задавать вопросов, на которые вы, возможно, не захотите отвечать, но я буду искренне рад услышать, что его величество спасся.»
«Я надеюсь, что пройдет совсем немного времени, прежде чем вы получите эти удовлетворительные сведения, сэр», — сказал Небрежный. «И я уверен, вам будет приятно осознать, что вы внесли свой вклад в достижение столь желаемого результата. Когда мы встретимся в следующий раз, я надеюсь, что смогу приветствовать вас как сэра Джорджа Нортона.»
«Я тоже на это надеюсь, сэр», — ответил другой, — «ибо в этом случае его величество будет восстановлен на троне».
После этой беседы Кэрлессу не разрешили вернуться в его убежище в конюшне, но поселили в комнате в верхней части дома, недалеко от комнаты, занимаемой королем, так что у них была возможность посовещаться вместе.
На следующее утро очень рано Кэрелесс отправился на свое задание. Он был на хорошем коне, поскольку мистер Нортон строго выполнил свое обещание и дал ему свою лучшую лошадь. В его нынешнем рассеянном настроении ничто не могло бы больше подойти верному приверженцу короля, чем задача, которую он взял на себя, поскольку он надеялся, что это тяжелое упражнение позволит ему избавиться от мучительной мысли, которая преследовала его.
Он ехал весь день, останавливаясь только тогда, когда было необходимо освежить своего скакуна. К счастью, ему не встретилось никаких препятствий, хотя раз или два он был вынужден свернуть с прямого пути. Его последняя остановка была в Шерборне, и тогда он был почти в конце своего путешествия.
Приятная поездка в нескольких милях от этого очаровательного старого города привела его в уединенную маленькую деревушку, состоящую всего из нескольких разбросанных коттеджей, посреди которых стояла старинная церковь.
Это был Трент. Когда он приблизился к деревне, сгущались сумерки, и местность была так окружена деревьями, что он едва мог различить шпиль церкви. Но он знал, что среди этих высоких вязов стоит старая усадьба, которую он искал, поэтому поехал дальше, не расспрашивая встреченных им деревенских жителей.
Продолжая свой путь по узкой извилистой улочке, обсаженной деревьями, которую тут и там огибали коттеджи с побеленными стенами и серой соломенной крышей, он подошел к церкви, рядом с которой стояла старая усадьба — большое низкое здание, прочно построенное из камня, с черепичной крышей, окнами со средниками и входом, перекрытым мансардой. Это была задняя часть особняка, но фасад выходил на ровную лужайку, окаймленную, как мы уже говорили, высокими вязами, на которых обитала колония грачей.
К дому Трента не вела аллея, и этому обстоятельству он главным образом был обязан своей исключительной уединенностью. Вход, расположенный сзади, вел с большого двора, очень мало отличавшегося, за исключением размера, от ограждения, обычно пристраиваемого к основательному фермерскому дому. Справа от двора находились конюшни и другие хозяйственные постройки.
Кэрлесс остановился у ворот и рассматривал старый дом, размышляя о том, насколько хорошо он приспособлен в качестве убежища для короля, когда слуга, пересекавший двор со стороны конюшен, заметил его и сразу же подошел узнать, по какому делу. Когда мужчина приблизился, он узнал майора Кэрлесса и, почтительно отдав ему честь, обратился к нему по имени.
«Ваша честь забыла меня, я не сомневаюсь», — сказал он, снимая фуражку. «Я Гарри Питерс и когда-то был вашим конюхом».
«Нет, я не забыл тебя, Гарри», — ответил Небрежный. «Я рад видеть тебя здесь, потому что знаю, что ты надежный парень, и ты можешь быть полезен мне и еще кому-нибудь рядом со мной. Полковник Уиндхэм дома?» И поскольку Питерс ответил утвердительно, он добавил: «Хорошо; открой ворота и впусти меня. Теперь иди и скажи своему хозяину, что мистер Мортон желает с ним поговорить».
«Не лучше ли мне правильно объявить о вашей чести?»
«Делай, как я тебе говорю», — сказал Небрежный.
И Питерс ушли.
Оставшись один, Небрежно спешился, ожидая появления полковника Уиндхэма. Через минуту или две полковник вышел из дома и направился к нему.
Бывший губернатор замка Данстер был удивительно красивым мужчиной в расцвете сил и, несмотря на простую одежду, имел очень утонченный вид и выглядел как человек, привыкший командовать.
Когда незнакомец оказался в нескольких ярдах от него, он внезапно остановился и воскликнул:
«Почему, как это? Мой человек сказал, что мистер Мортон, о котором я ничего не знаю и никогда раньше не слышал, хотел меня видеть, но я обнаружил, что это мой старый друг Уилл Кэрелесс «.
«Да, это я, по правде говоря, Фрэнк», — ответил тот, смеясь. «Но у меня были причины для маскировки, как я объясню позже».
«Добро пожаловать в Трент, Уилл, добро пожаловать, под каким бы именем вы ни приехали», — сердечно сказал полковник Уиндхэм. «Отведите лошадь мистера Мортона в конюшню», — добавил он, обращаясь к Питерсу. «А теперь пойдем со мной, и я представлю тебя своей жене и матери».
«Подожди минутку, Фрэнк», — крикнул Кэрлесс. «Мне нужно поговорить с тобой. Когда ты услышишь, что я хочу сказать, ты решишь, что лучше всего сделать. Я происхожу от короля.»
Полковник Уиндхэм отшатнулся и издал возглас радости и удивления.
«Вы меня поражаете!» — воскликнул он. «Мы слышали, что его величество был убит при Вустере».
«Это было ложное сообщение, выдуманное врагом», — ответил Кэрлесс. «Король не только жив и здоров, но и едет искать убежища у вас здесь, в Тренте».
«Клянусь Небом, я рад это слышать!» — воскликнул полковник. «Никакие новости не могли бы порадовать меня больше — нет, даже вполовину так. Как принесший столь радостную весть, ты желанный гость вдвойне, Уилл. И не думай, что есть необходимость в секретности. Я отвечу своим женщинам так, как ответил бы за себя. О моей матери, леди Уиндхэм, мне нет нужды говорить, потому что вы ее знаете.
«И знай, что она верна», — заметил Небрежный.
- Моя жена такая же верная, — продолжал полковник. — И моя прекрасная кузина Джулиана Конингсби такая же верная, как моя жена. Они были глубоко опечалены слухом, о котором я только что упомянул, о смерти короля; но Джулиана отказалась поверить в это и продолжала твердо верить, что он все еще жив и будет восстановлен на троне.»
«Из того, что ты сказал, Фрэнк, ясно, что не будет никакого риска, если ты расскажешь секрет своим дамам».
«Ничего не бойся. Женщины умеют хранить секреты не хуже нас, мужчин, а может быть, и лучше. Моя семья состоит примерно из двадцати человек, и я твердо верю, что среди них нет предателя «.
«Это многое говорит. И все же лучше не испытывать их верность. Могу поклясться, что есть один честный парень — Гарри Питерс».
«Питерс не исключение — все они честные. Но заходите. Мне не терпится сообщить дамам хорошие новости о короле».
Затем он отвел Кэрлесса в дом и провел в гостиную, которая была освещена лампой, стоявшей на столе. В этой комнате собрались три дамы, две из них были молоды и занимались каким-то женским занятием, в то время как третья и самая старшая из присутствующих читала религиозное произведение.
Пожилая дама, как можно предположить, была матерью полковника. Леди Уиндхэм обладала статной фигурой и достойными манерами, и хотя на ее тонко очерченных чертах лежал отпечаток возраста, они все еще имели правильные очертания. Ее костюм принадлежал к более раннему периоду и хорошо шел ей. Ее невестка, миссис Уиндхэм, наследница, которой полковник был обязан Тренту, обладала значительной личной привлекательностью — великолепными черными глазами и пышными черными локонами.
Разительное отличие от Миссис Wyndham был Ульяна Конингсби — очаровательная блондинка, с лета голубые глаза, изящно характеристики, снежно-белая кожа, и легкие локоны. Когда она улыбалась — а улыбалась она очень часто — сверкало два ряда изысканных жемчужин. Джулиане было всего девятнадцать, и наше описание было бы неполным, если бы мы не добавили, что ее фигура была стройной и чрезвычайно грациозной.
Появление Careless вызвало некоторое волнение среди компании. Как мы уже упоминали, он был известен леди Уиндхэм, которая приняла его очень сердечно, и после того, как он сказал ей несколько слов, он был представлен по всей форме другим дамам.
Когда презентация состоялась, полковник Уиндхэм заметил:
«Майор Кэрелесс принес нам очень хорошие новости. Слух, который мы слышали о смерти короля в Вустере, совершенно необоснован. Его величество в безопасности «.
«Я могу поручиться за это, поскольку расстался с ним только сегодня утром», — добавил Небрежный.
У всех вырвались радостные восклицания. Джулиана хлопнула в ладоши и крикнула:
«Я знал это! Я знал, что король в безопасности. Ничто не убедит меня в обратном. И теперь я так же уверен, что он ускользнет от своих врагов и вернет себе трон «.
«Его величество будет рад обнаружить, что у него есть такая ревностная приверженка», — заметил Кэрлесс, улыбаясь ее живости. «Вы должны заверить его в этом из ваших собственных уст».
«Я хотела бы иметь возможность сделать это», — ответила она.
«Тогда твое желание будет быстро исполнено, Джулиана», — сказал полковник Уиндхэм. «У тебя очень скоро будет возможность поговорить с королем».
Его жена и леди Уиндхэм были очень удивлены этим сообщением и, судя по их лицам, спросили его о его значении; но Джулиана крикнула:
«Ты шутишь со мной, Фрэнк».
«Не совсем так», — возразил он. «Но я не буду больше держать вас в напряжении. Тогда узнайте, что сюда прибывает король».
«Его величество приезжает в Трент!» — воскликнула Джулиана, снова захлопав в ладоши. «О! это восхитительно. Я так хотела его увидеть».
«Умерь свой пыл, любовь моя», — сказала миссис Уиндем, которая выглядела не менее довольной.
«Вы, я полагаю, предвестница его величества?» — спросила леди Уиндхэм у Кэрлесс.
«Ваша светлость права», — ответил он. «Я сопровождал короля с тех пор, как произошла великая катастрофа в Вустере. Несколько попыток, которые он предпринял, чтобы сбежать во Францию, были сорваны, и поэтому он решил дождаться времени, когда бдительность его врагов ослабнет. С таким замыслом он выбрал Трент-Хаус в качестве убежища, будучи вполне уверен, что у него нет более преданного сторонника, чем полковник Фрэнсис Уиндхэм.»
«Его величество составил справедливое мнение о моем сыне», — сказала леди Уиндхэм. «Под его крышей он будет в полной безопасности».
«Женщинам обычно не доверяют важных секретов», — заметила миссис Уиндхэм. «Но его величеству нечего опасаться нескромности с нашей стороны. Джулиана иногда бывает довольно легкомысленной, но теперь она поймет необходимость строго следить за своим языком.»
«Мне еще ни разу не доверяли секретов, — сказала юная леди, о которой идет речь, — но если все будут так же осторожны, как я, его величеству не грозит большая опасность».
«Я уже заверил майора Кэрелесса, что на слуг можно положиться», — сказал полковник Уиндхэм.
«Да, все они безупречно верны и честны», — сказала его жена. «Но, конечно, будут соблюдены все меры предосторожности».
«Его величеству отведена моя комната», — сказала леди Уиндхэм. «Я опишу ее вам, майор. Неосторожно, а потом вы сами решите, подходит ли она для этой цели. Он находится не в этой части дома, а над кухней. Он достаточно большой и более высокий, чем вы могли бы ожидать, потому что потолок поднимается до крыши и поддерживается дубовыми стропилами. По обе стороны расположены решетчатые окна, которые выходят в сад и выходят во двор, так что его величество будет немедленно оповещен о прибытии любого опасного посетителя. Комната обшита панелями из старого дуба, а в одном конце находится потайной чулан, в котором мог укрыться король. Но это еще не все. Выдвижная доска внутри шкафа обеспечивает доступ к короткой узкой лестнице, вмонтированной в стену, с помощью которой можно попасть в пристройку, и, таким образом, избежать любых поисков. Я не должен упускать из виду, что в главной комнате есть небольшой шкаф, скрытый раздвижной панелью, и в этом шкафу можно хранить вино и провизию. Но вы должны увидеть комнату сами. Ни одна другая квартира в доме не предлагает таких удобств для укрытия и бегства.»
«Описание вашей светлости настолько четкое, — сказал Небрежный, — что мне не нужно видеть комнату, чтобы решить, что она в точности соответствует нынешним требованиям короля. Меня беспокоит только то, что вы будете вынуждены отказаться от него.»
«Фу! это сущий пустяк», — воскликнула верная пожилая дама. «Я бы отдала все, что у меня есть, на благо его величества. Я легко найду другую комнату».
«Ты получишь мой, дорогая тетя», — нетерпеливо воскликнула Джулиана.
«Когда следует ожидать прибытия его величества?» — поинтересовался полковник Уиндхэм.
«Он остановился в Эбботс-Ли, недалеко от Бристоля», — ответила Кэрлесс. «По всей вероятности, он уедет оттуда завтра утром в сопровождении миссис Джейн Лейн и сэра Клемента Фишера, но дальше замка Кэри он не поедет. Рано утром следующего дня его могут искать здесь.»
«Для него все будет готово», — сказал полковник Уиндхэм.
Затем последовал долгий разговор, о котором нет необходимости сообщать. Дамам хотелось задать ряд вопросов относительно роковой битвы при Вустере и последующих приключений короля, и пока Кэрлесс удовлетворял их естественное любопытство, полковник Уиндхэм вышел из комнаты, чтобы дать указания, как разместить своего неожиданного, хотя и самого желанного гостя. Аудиторы Careless с глубочайшим интересом выслушали его яркое описание внешности короля, но никто не был так взволнован этим рассказом, как Джулиана Конингсби.
С первого мгновения, когда она увидела верного посланника короля, Джулиана была поражена его внешностью, но когда он рассказал о каком-то волнующем происшествии, в котором участвовал он сам, а также его королевский господин, — когда его глаза вспыхнули, и мрачность, до сих пор нависавшая над его челом, рассеялась, — она подумала, что он самый красивый мужчина, которого она когда-либо видела, и начала испытывать к нему такой интерес, какого никогда прежде не испытывала. Она все еще наблюдала за его оживленным лицом , все еще впитывала его акцент, когда полковник Уиндхэм нарушил очарование — очень неприятно для нее — войдя и объявив, что ужин готов. Затем гости перешли в столовую, где их ждал обильный ужин.
ГЛАВА IV. Джулиана Конингсби
Удобно устроившись и утомленный долгим путешествием, Кэрлесс спал очень крепко и проснулся в лучшем расположении духа, чем когда-либо после печальной катастрофы в ущелье Эйвон.
Выйдя из своей комнаты, он вышел на лужайку перед домом и любовался великолепными вязами, которыми тот был окружен, когда Джулиана Конингсби вышла из сада с маленькой корзинкой цветов в руке и легкой походкой направилась к нему по гладкой зеленой дорожке.
Если ночью Кэрлесс был поражен ее красотой, то сейчас она произвела на него гораздо большее впечатление. Мы уже говорили, что ее фигура была чрезвычайно легкой и грациозной, и в своем очень подходящем утреннем костюме, со спадающими на плечи светлыми локонами и слегка подчеркнутым цветом лица она выглядела действительно очаровательно.
Он убедил себя, что никогда больше не сможет полюбить, но теперь, когда это восхитительное создание стояло перед ним и приветствовало его самой милой улыбкой, какую только можно вообразить, и с акцентом, который мелодично звучал в его ушах, он начал думать, что, возможно, так и будет.
Обменявшись официальными приветствиями, она сказала:
«Знаете, майор Кэрелесс, мне всю ночь снились романтические приключения короля, о которых вы нам рассказали. Я очень завидую Джейн Лейн за ту роль, которую она сыграла в них. Я счел бы величайшей привилегией присутствовать при встрече с его величеством.»
«Джейн Лейн — человек высочайшего мужества, полная пыла и рвения к королевскому делу», — ответила Кэрлесс. «Вы должны извинить меня за то, что я говорю, но очень немногие представительницы вашего пола прошли бы через то, что сделала она».
И легкая тень пробежала по его лицу, когда он заговорил.
«Очевидно, ты думаешь, что я не смогла бы сделать так много», — сказала Джулиана с легкой обидой в голосе. «Но я уверена, что смогла бы. Поездка на заднем сиденье позади короля запомнится на всю жизнь. Джейн Лейн, должно быть, очень горда. Она хорошенькая?»
«Замечательно», — ответила Кэрлесс. «Я видела очень немногих людей, которые могли бы сравниться с ней. Она не только красива, но и полна духа. Но вы увидите ее, потому что она приедет сюда с королем. Сэр Клемент Фишер, с которым она помолвлена, будет одним из приглашенных. Если ей удастся благополучно доставить его величество в Трент, ее обязанности будут прекращены, и тогда вы сможете, если сочтете нужным, занять ее пост. Король, я уверен, будет в восторге от такой прекрасной спутницы. Но служба сопряжена с большим риском.»
«В этом не было бы волнения — не было бы завоеванной чести — если бы не было риска», — возразила она. «Я надеюсь, что могут возникнуть какие-то обстоятельства, которые докажут, что я не уступаю Джейн Лейн».
Беседуя таким образом, они отошли на ту часть лужайки, с которой была видна церковь. Уже говорилось, что красивое старинное строение находилось довольно близко к особняку, и действительно, только узкая дорога отделяла церковный двор от сада.
«Хотя церковь находится так близко к нам и в ней есть семейная скамья, — сказала Джулиана, — мы не можем совершать в ней наши богослужения. Достойный настоятель, преподобный Ричард Лэнгтон, был лишен своего пособия, и его сменил Независимый священник, и хотя преподобный Мелдрам, так как его зовут, может быть очень хорошим человеком, никто из нас не желает слушать его проповеди. Мы молимся дома, и мистер Лэнгтон, который, хотя и изгнан из дома священника, все еще проживает в деревне, исполняет обязанности домашнего капеллана полковника Уиндхэма.»
Поскольку Кэрлесс выразил желание осмотреть священное сооружение, которое его сильно поразило, они вышли через маленькую калитку в глубине сада. Несколько шагов привели их ко входу на церковный двор — тихое место, полное могил из округлого дерна. Слева от церковного двора стоял старый дом священника, ныне занимаемый независимым священником.
Подойдя к церкви, они обнаружили, что дверь открыта, и вошли. Внутри старинная ткань была такой же красивой, как и снаружи, и памятникам архитектуры не был нанесен большой ущерб, хотя окрашенные стекла в окнах были разбиты. Для Неосторожных было достаточно поспешного осмотра алтаря. Когда они возвращались через церковный двор, в дверях дома священника можно было увидеть высокого мужчину с желтоватым цветом лица, в черной мантии и женевских лентах.
- Преподобный Мелдрам, Поднимающий Руку, наблюдает за нами, — сказала Джулиана. — Возможно, с твоей стороны было бы благоразумнее не приходить сюда.
«Я думаю, это не имеет большого значения», — сказал Небрежный. «Если он любопытен, он, должно быть, узнал, что в поместье появился незнакомец».
«Совершенно верно; но теперь по вашему наряду он поймет, что вы Кавалер».
Они вернулись не через сад, а вошли во двор, который мы описали как примыкающий к церкви.
Здесь они нашли полковника Уиндема, который отдавал какие-то распоряжения Питерсу и другому конюху, и после сердечного приветствия между Кэрлессом и его хозяином они направились в конюшни, чтобы посмотреть на лошадей. Когда они возвращались после осмотра, занявшего всего несколько минут, полковник Небрежно остановился посреди двора и попросил его обратить внимание на верхние окна в выступающем крыле дома.
«Эти окна принадлежат комнате, которую моя мать предлагает уступить его величеству», — сказал он. «Ниже расположена кухня, которую мы скоро посетим, чтобы вы могли увидеть, как устроен дом. Обратите внимание на небольшую пристройку слева, пристроенную к основному строению. Это пивоварня, но это важно, потому что выступающий дымоход, который вы видите за фронтоном, содержит потайной шкаф и лестницу. С другой стороны есть выход в сад, прекрасно скрытый кустарниками. Теперь обратите внимание на пентхаус в углу здания. Как вы увидите, в нем две арки, и за каждой находится дверь, одна из которых ведет к выходу, а другая — ко входу. Комната, которую займет его величество, располагает средствами для выхода. А теперь пойдем посмотрим на кухню.»
С этими словами он подвел своего гостя к дверному проему с глубокой аркой рядом с варочным цехом, который сразу же привел их в великолепное помещение, занимавшее весь первый этаж этой части здания. Крыша была несколько низкой, но ее украшали гирлянды из ветчины, а на кухне имелся огромный камин, на котором можно было зажарить большой кусок говядины или целого барана. Теперь повар был занят приготовлением завтрака: жарил пару куропаток и яичницу с беконом. Полковник Уиндхэм не стал мешать ей за занятием, а отвел Небрежного во флигель и показал ему, как можно получить секретный доступ в комнату наверху.
«Я точно вижу, что можно было бы сделать», — заметил Небрежный. «Если дом обыщут, его величество может спуститься из комнаты наверху и, смешавшись со слугами, остаться незамеченным».
«Совершенно верно», — ответил полковник Уиндхэм.
Затем они отправились в столовую, где обнаружили всех дам в сборе. С ними был обездоленный священник Трента, который жил в маленьком коттедже неподалеку, но обычно обедал в доме.
Манеры преподобного мистера Лэнгтона были серьезны и не лишены достоинства, а его почтенный вид подчеркивали серебристые локоны. То, что добрый человек смиренно переносил свои потери, было видно по безмятежному выражению его лица. Полковник Уиндхэм уже объяснил Кэрлессу, что мистера Лэнгтона следует рассматривать как члена семьи и что от него не нужно скрывать никаких секретов, добавив, что у короля не было более преданного подданного, чем преподобный джентльмен.
Как легко понять, ожидаемый визит короля поглотил мысли всех, кто был вовлечен в этот план, и были немедленно начаты приготовления к приему его величества, хотя и со всей должной осторожностью. Леди Уиндхэм удалилась в другую комнату; и когда Кэрлессу показали старинную и любопытную комнату, которую она только что покинула, он сказал, что она превосходно приспособлена для желаемой цели.
Наиболее успешно выполнив свою миссию, Кэрелесс приготовился отправиться в замок Кэри, где он назначил встречу с королем и сообщить ему, как он преуспел. Дамы Трента были настолько очарованы очень приятными манерами красивого королевского посланника, что его отъезд вызвал бы у них большое сожаление, если бы он не пообещал вернуться на следующий день в сопровождении своего королевского господина.
Полковник Уиндхэм в сопровождении Гарри Питерса проехал со своим другом до самого Шерборна. Здесь они расстались, и Кэрлесс продолжил свое путешествие в одиночку, направившись в порт Милборн и Винконтон, где он ненадолго остановился.
Прибыв в красиво расположенный маленький городок Касл-Кэри, он остановился на постоялом дворе, где, как он думал, сойдут король и его спутники. Их там не было, но он узнал, что компания, соответствующая их описанию, отправилась в поместье, тогда принадлежавшее мистеру Киртону, который, как впоследствии выяснилось, был хорошо известен сэру Клементу Фишеру.
Поместье располагалось на дальней стороне холма, на котором когда-то стоял замок, и Небрежный направился туда пешком. Он не стал заявлять о себе в доме, так как ему посчастливилось застать короля в конюшне. Во время короткой беседы с его величеством он рассказал ему о полном успехе своей миссии, и Чарльз был в восторге от описания Трента. В свою очередь, король сообщил своему слуге, что он покинул Эбботс Ли рано утром в сопровождении сэра Клемента Фишера и Джейн Лейн и за весь день путешествия не столкнулся ни с какими трудностями или перерывами.
«Чувствуя, что Джейн, должно быть, устала от заднего сиденья, — сказал он, — я убедил ее отказаться от него. Как благоразумный жених, я отстал и оставил влюбленных наслаждаться беседой без помех, присоединившись к ним только тогда, когда они, казалось, устали от общества друг друга. Похоже, что сэр Клемент слегка ревновал, хотя у него нет для этого никаких причин; но сейчас он полностью выздоровел, и я рад этому, потому что он замечательный парень.»
«Тогда все в порядке», — сказал Кэрлесс, смеясь. «Было бы печально, если бы спичка оборвалась. У вашего величества есть для меня еще какие-нибудь распоряжения?»
«Нет. Мы начнем рано утром. Ты можешь присоединиться к нам в миле или двух от города. Спокойной ночи!»
Затем Беспечный вернулся в гостиницу.
ГЛАВА V. Как Чарльз прибыл во Флит
На следующий день, примерно за час до полудня, полковник Уиндхэм и его прелестная кузина вскочили на коней и поехали в Шерборн встречать короля. Они не успели выехать за пределы владений полковника, как он вышел в поле поговорить со своими людьми, оставив Джулиану под деревом, перекинувшим свои ветви через дорогу. Она пробыла в одиночестве несколько минут, когда со стороны Шерборна заметили одинокого всадника.
На мгновение ее ожидания возросли, но когда всадник подъехал ближе, она по его одежде и общему виду поняла, что это мог быть только сын фермера. Вскоре подъехал молодой человек и почтительно снял шапку. Он был чрезвычайно смуглым, а его волосы были коротко подстрижены. С некоторой развязностью в манерах, которая Джулиане совсем не понравилась, он осведомился, проживает ли где-нибудь поблизости полковник Уиндхэм.
«Полковник на том поле», — ответила она. «Ты можешь пойти к нему, если считаешь нужным».
«Нет, я подожду его здесь», — сказал молодой человек. «Если я не ошибаюсь, вы его кузина, мисс Джулиана Конингсби».
Юная леди посмотрела на него надменно, как бы говоря: «Какое тебе дело до того, кто я?»
«Нет, я не хотел никого обидеть», — сказал он, правильно истолковав этот взгляд. «Если вы мисс Джулиана Конингсби, как я проницательно подозреваю, репортажи не отдали вам должного».
Гордые губы Джулианы слегка скривились.
«Говорят, что вы очень красивы, но, мне кажется, можно сказать и больше», — продолжал молодой человек, едва сдерживая свое восхищение.
«Ты смелый парень, что говоришь мне это в лицо», — воскликнула Джулиана.
«Я, может быть, и дерзок, но я не льстец», — возразил молодой человек. «Правда не должна быть неприятной, и я не сказал ничего, кроме правды».
«Но если бы я сказала, что ты на редкость дурнушка, это было бы правдой, хотя тебе бы это не понравилось», — заметила Джулиана.
«Это, конечно, было бы плохой наградой за мою вежливую речь», — со смехом возразил молодой человек. «Но если бы вы знали меня лучше, вы могли бы изменить свое мнение. Меня не всегда считали дурнушкой.»
«Те, кто думал о тебе иначе, должно быть, были плохими судьями, для которых твоя дерзость могла сойти за остроумие», — сказала Джулиана. «Но я больше этого не потерплю. Отойди и не смей больше обращаться ко мне, или я сообщу полковнику, и он накажет тебя за твою самонадеянность.
«Я не знаю, что я осмелился, прекрасная госпожа», — ответил другой. «Но если вы так считаете, я смиренно прошу у вас прощения».
«А вот и полковник идет», — воскликнула Джулиана. «Он преподаст тебе полезный урок за твою свободу слова».
Приход полковника Уиндхэма вызвал внезапную перемену в поведении молодого человека, которая поразила Джулиану.
Протолкнувшись к воротам, он громко крикнул:
«Фрэнк, Фрэнк! как поживаешь?»
При звуке этого хорошо знакомого голоса полковник ускорил шаг, радостно воскликнув:
«Добро пожаловать, мой повелитель! — добро пожаловать! Я рад видеть вас».
«И я не менее рад видеть тебя, Фрэнк», — сердечно воскликнул Чарльз.
«Это король!» — воскликнула Джулиана со смешанным чувством удивления и ужаса. «О, сир! простите мою чрезмерную глупость! Я бы узнал ваше величество в любом наряде. То, что кажется дерзостью со стороны грума, на самом деле является всего лишь снисхождением со стороны монарха.»
«Чудаковатая рыба! Мне нечего прощать», — со смехом возразил Чарльз. «Вы рассказали мне несколько бытовых истин, вот и все. Я очень рад, что поехал дальше, иначе я бы пропустил эту занимательную сцену. А! вот и они! — воскликнул он, когда Джейн Лейн и остальные появились в поле зрения.
В следующий момент подъехали вновь прибывшие, и Небрежный представил их полковнику Уиндему и его прекрасной кузине. Две молодые леди, казалось, были взаимно довольны друг другом.
«Я должна объяснить, что во время вашего пребывания в Тренте к вам будут относиться как к ближайшему родственнику семьи», — сказала Джулиана Джейн. «Я буду обращаться к вам как к кузине».
«Превосходное расположение», — сказала Джейн. «Но мое пребывание здесь обязательно должно быть очень коротким. Доставив его величество сюда в целости и сохранности, я выполнил свой долг и вернусь с сэром Клементом завтра.
«Мне жаль это слышать», — сказал полковник Уиндхэм. «Я надеялся, что вы и сэр Клемент останетесь с нами на несколько дней, но я не буду пытаться убедить вас действовать вопреки вашим наклонностям. Делайте все, что вам заблагорассудится.»
Затем они направились к дому, и когда они проезжали через деревню, жители коттеджей бросились к своим дверям, чтобы посмотреть на незнакомцев, и Чарльзу пришлось тщательно разыгрывать свою роль, пока он находился под их наблюдением. Преподобный Мелдрам с Поднятой Рукой также вышел из дома священника и внимательно оглядел собравшихся, но не обратил особого внимания на переодетого монарха.
Естественно, во дворе царила большая суета, пока группа спешивалась, и полковник Уиндхэм воспользовался возможностью сказать несколько слов королю наедине, но прошло немного времени, прежде чем его величество смогли отвести в приготовленную для него комнату.
Через несколько минут после того, как он вступил во владение квартирой, она была так полна посетителей, как будто он устроил дамбу.
Как само собой разумеющееся, сначала ему представили дам дома, и они были приняты очень любезно, Чарльз выразил свои искренние чувства благодарности леди Уиндхэм за доброту, которую она к нему проявила. Миссис Уиндхэм Уиндхэм сделал ей несколько приятных замечаний, и Джулиана была настолько очарована манерами короля, что удивилась, как она вообще могла ошибиться в нем. Мистер Лэнгтон также был представлен его величеству и поздравил его со спасением.
В этом приятном и отзывчивом обществе Чарльз провел самый приятный час, которым наслаждался за последнее время. Никто из присутствующих, как он хорошо знал, не был предан его делу, и некоторые из них представили многочисленные доказательства своей преданности. Неудивительно, что он чувствовал себя необычайно веселым; и, слушая его веселые выходки, некоторые из присутствующих с трудом могли поверить, что их произносит беглый король, за голову которого назначена награда.
ГЛАВА VI. О расставании короля и Джейн Лейн
Однако на следующий день жизнерадостность Чарльза на некоторое время покинула его. Ему пришлось расстаться с Джейн Лейн; и хотя он был полностью готов к этому событию, оно причинило ему гораздо большую боль, чем он ожидал. В последнее время они так часто бывали вместе, и она проявляла к нему такую глубокую и бескорыстную преданность, что он начал относиться к ней почти как к сестре. За все время их тесного общения она проявила так много высоких и благородных качеств, такое здравомыслие и осмотрительность, такое неутомимое рвение и бесстрашие, что король, должно быть, был действительно бесчувствен, если не оценил ее по достоинству. Характер Джейн был таким чистым, таким простым, таким безукоризненным, что его невозможно было представить в ложном свете. Чарльз смотрел на нее как на высшее существо, и, говоря о ней спустя годы и упоминая о важных услугах, которые она ему оказала, всегда признавал, что никогда не встречал подобной ей.
Он сидел за маленьким столиком, когда она вошла в комнату, сопровождаемый сэром Клементом Фишером, который оставался у двери, пока она приближалась к нему. Ее скорбный вид говорил о ее намерениях. Чарльз немедленно встал и помешал ей опуститься перед ним на колени.
«Я пришла попрощаться с вашим величеством», — сказала она голосом, выдававшим ее глубокое волнение.
«Нет нужды говорить, как я опечален разлукой с тобой, Джейн», — печально ответил король. «Теряя тебя, я теряю своего ангела-хранителя, и я трепещу, как бы удача не покинула меня. Тебе — под Небом!— Я в основном обязан своим спасением «.
«Если бы я думала, что смогу оказать вашему величеству дальнейшую помощь, ничто не заставило бы меня покинуть вас», — сказала Джейн. «Но моя задача выполнена. Другие, столь же преданные и лучше способные служить вам, сделают остальное. Я не сомневаюсь, что ваше скорейшее избавление от ваших врагов близко; и именно это твердое убеждение укрепляет меня в этот момент. Мои молитвы будут с вашим величеством.»
«Я благодарю тебя от всего сердца», — ответил Чарльз. «Я знаю, что я с теми, кто мне предан, но почему-то я не могу смириться с разлукой с тобой. Но я не буду таким эгоистом, — воскликнул он. — Я не стану возлагать на тебя ненужные обязанности. Нужно подумать и о других…
«У Джейн есть мое добровольное согласие остаться, если она может быть еще чем-то полезна вашему величеству», — сказал сэр Клемент.
«Нет — нет», — воскликнул Чарльз. «Она и так сделала слишком много. Мое главное сожаление при расставании с тобой, Джейн, заключается в том, что я не могу отблагодарить тебя за твои услуги, но, я надеюсь, придет время, когда я смогу это сделать. Из всех, кто служил мне, ты больше всего заслуживаешь моей благодарности, и твой долг не останется неоплаченным. А теперь, поскольку слово должно быть произнесено, я больше не буду колебаться произносить его — прощайте оба! Мне нет нужды желать вам счастья, сэр Клемент, поскольку вы будете обладать сокровищем, заполучить которое посчастливилось немногим.
«Я знаю это, мой господин», — искренне ответил сэр Клемент.
Выразив глубокое почтение королю, Джейн удалилась, горячо восклицая, выходя из комнаты:
«Да хранят небеса ваше величество!»
Чарльз был очень взволнован ее отъездом и несколько минут оставался погруженным в тягостные размышления.
Выведенный из задумчивости шумом во дворе, он подошел к окну и увидел, что Джейн и сэр Клемент сели на своих коней и прощаются с полковником Уиндемом и Джулианой. Она на мгновение подняла глаза к окну, у которого стоял король, но он не мог сказать, заметила она его или нет. Питерс распахнул ворота, они помахали руками, когда проходили через них, — и она с сэром Клементом исчезли.
ГЛАВА VII. О беседе короля с сэром Джоном Стрейнджуэйсом в Мелбери-парке
Позже в тот же день полковник Уиндхэм вошел, чтобы узнать приказ короля, и, найдя его сильно подавленным, сказал:
«Ваше величество, кажется, удручены отъездом миссис Джейн Лейн, и я этому не удивляюсь; но я надеюсь, вы верите, что у вас здесь есть друзья, которые будут служить вам так же верно, как это делала она».
«Я не сомневаюсь в этом, Фрэнк», — вздохнул Чарльз. «Я полностью полагаюсь на твою верность».
«Я уверен, вашему величеству будет интересно ознакомиться с пророческой речью, произнесенной моим достопочтенным отцом сэром Томасом Уиндемом незадолго до его смерти, в 1636 году, то есть около пятнадцати лет назад. Сэр Томас в то время был опасно болен и вряд ли выздоровеет, созвал своих пятерых сыновей и рассказал нам о мире и процветании, которыми королевство наслаждалось в течение трех последних славных царствований; но он добавил, что если пуританскую фракцию не контролировать, она неизбежно возьмет верх, и основы правительства будут подорваны. «Сыновья мои, — добавил он с печальным выражением лица, — до сих пор мы знали безмятежные и счастливые времена, но небо темнеет. Надвигаются тучи и неприятности. Но что бы ни случилось, я приказываю вам чтить короля и повиноваться ему. Придерживайся короны, и хотя она должна висеть на кусте, я заклинаю тебя не оставлять ее.«Пророческие слова моего отца произвели на всех нас неизгладимое впечатление. С тех пор трое его сыновей и внук погибли, сражаясь за правое дело. Но темные и беспокойные времена, на которые он пророчески ссылался, наступили. Фанатики и цареубийцы преобладают. Сама корона висит на кусте.»
«Действительно, так и есть», — заметил Чарльз.
«Но он не упадет. Он будет лежать там, пока его не возложат на голову вашего величества. Небеса, как я твердо верю, приберегли меня для великой работы — благополучно провели меня через множество великих опасностей, чтобы я мог проявить себя послушным сыном и верным подданным, верно служа вашему величеству в час величайшей нужды. Мне пришло в голову, что мой сосед, сэр Джон Стрейнджуэйз из Мелбери-парка, может быть полезен вашему величеству. Едва ли нужно говорить, что сэр Джон — убежденный роялист и предоставил множество доказательств своей лояльности. Двое его сыновей были полковниками в армии вашего покойного королевского отца. У него есть друзья в Веймуте, и я думаю, он сможет раздобыть для вас там судно. С вашего разрешения я сегодня же съезжу в Мелбери и повидаюсь с ним.
«Я поеду с тобой, если это возможно», — крикнул Чарльз.
«С этим можно легко справиться, мой господин, если вы соблаговолите посадить Джулиану Конингсби на заднее сиденье позади себя».
«Ничто не могло доставить мне большего удовольствия», — воскликнул Чарльз. «Я получу огромное удовольствие от поездки».
«А Мелбери — очень красивый парк, в нем растут благородные дубы», — сказал полковник. «Мы отправляемся немедленно».
Спустившись по задней лестнице, они направились в конюшню, где нашли Питерса, которому полковник дал все необходимые инструкции, после чего вернулся в дом, чтобы сообщить Джулиане о договоренности. В большом восторге она полетела в свою комнату, чтобы внести необходимые изменения в свой туалет, в то время как Кэрлесс, который хотел быть включенным в компанию и был уверен, что король будет рад его обществу, направился в конюшню. Вскоре после этого вывели лошадей. Джулиана выглядела очаровательно в своем костюме для верховой езды, ее щеки пылали, а глаза блестели, когда она занимала свое место на заднем сиденье позади короля. Без сомнения, это было великое событие в ее жизни, и она не пыталась скрыть своего восторга. Небрежная скорее позавидовала королю, его прекрасной спутнице.
Дорога в Мелбери-парк, который находился примерно в восьми или девяти милях от Трента, вела их через Комптон и мимо возвышенности, известной как Вавилонский холм. Оттуда через красивую долину Йео, после короткой остановки, чтобы осмотреть благородную старинную церковь Брэдфорд-Аббас, группа проехала мимо Брэдфорд-Милл и вдоль берега реки направилась в Йетминстер. Затем мы добрались до прелестной маленькой деревушки Мелбери Осмунд, примыкавшей к парку.
Поскольку день был на редкость погожий, а пейзаж чарующий, Чарльзу очень понравилась поездка. Более того, у него была очень веселая спутница, которая старалась развлечь его, и ей это прекрасно удавалось.
Парк Мелбери, в который они вскоре вошли, был чрезвычайно живописен и красив, и, как и сказал полковник Уиндхэм, в нем росло несколько благородных старых дубов. Среди них был огромный патриарх леса, ствол которого был огромен. Дерево хорошо описано как «кудрявое, угрюмое, узловатое старое чудовище».
«Это старое дерево называется Билли Уилкинс, мой господин, почему я не знаю», — заметил полковник Уиндхэм.
«Он заслуживает лучшего названия», — ответил Чарльз, смеясь. «Но ты найдешь нас рядом с ним, когда вернешься. Пойдем в дом».
«Должен ли я привести сэра Джона к вашему величеству?»
«Как вам будет угодно».
Затем полковник Уиндхэм быстрым шагом направился к старинному особняку.
Ничто не могло быть очаровательнее, чем расположение Мелбери-Хаус. Сзади была великолепная роща деревьев, а зеленая лужайка перед домом спускалась к прекрасному озеру. Старинное здание с высокой башней и многочисленными фронтонами имело самый живописный вид, и этот эффект усиливался благодаря шпилям древней церкви, которые едва виднелись над деревьями.
Чарльз недолго оставался неподвижным под суровым старым дубом, а поехал туда, откуда открывался лучший вид на дом. Джулиана, хорошо знакомая с парком, указала ему на его главные красоты.
Закончив свой осмотр, он вернулся к месту встречи. Они рассматривали сучковатый ствол Билли Уилкинса и гадали, какого возраста могло быть старое чудовище, когда увидели полковника, возвращающегося из дома.
Рядом с ним ехал пожилой человек, в котором Джулиана сразу же узнала сэра Джона Стрэнджуэйса. Чарльз рассматривал его с большим интересом, поскольку он был идеальным образцом старого Кавалера — его одежда, шляпа, камзол, рейтузы и сапоги принадлежали временам деда его величества Якова I.
Повернув голову своей лошади к ним, Чарльз ждал приближения пары, в то время как Небрежный расположился слева от его величества.
Когда полковник Уиндхэм представил его королю, сэр Джон Стрейнджуэйз распустил свои белые ниспадающие локоны и почтительно поклонился.
«Я рад видеть вас, сэр Джон», — воскликнул Чарльз. «Если бы это было безопасно для меня, я бы подъехал к вашему дому».
«Для меня было бы большой честью посетить вас, мой господин», — ответил старый кавалерист. «Но я не хотел бы, чтобы вы подвергались какому-либо риску из-за меня. Я благодарю Небеса за то, что вы в безопасности, и молюсь, чтобы вы поскорее были избавлены от своих врагов. Полковник Уиндхэм изложил пожелания вашего величества, и меня глубоко огорчает, что я не могу нанять судно, чтобы доставить вас во Францию. Все капитаны, которых я знал в Веймуте и Пуле, были изгнаны за свою лояльность. Те, кто остался, — мятежники и Круглоголовые. Возможно, в Лайме можно найти какого-нибудь надежного человека, но у меня там нет знакомых, и я мог бы принести вашему величеству больше вреда, чем пользы, наведя справки. Полковник Уиндхэм может служить вам гораздо лучше, чем я.
«Похоже на то, сэр Джон, — холодно ответил Чарльз, — и поэтому я буду полагаться на него».
«Я прошу ваше величество не приписывать мое невыполнение ваших пожеланий недостатку рвения», — сказал сэр Джон. «Я не смею обещать больше, чем могу выполнить, но я вполне готов повиноваться вашим приказам».
«Я не имею права отдавать приказы, сэр Джон», — сказал Чарльз еще более холодно. «Полковник Уиндхэм убедил меня, что у вас есть власть помочь мне, но я обнаружил, что он ошибался».
«У меня есть воля, но не власть, мой господин. Я могу предложить вам безопасное убежище в Мелбери».
«Мне уже предоставлено надежное убежище», — сказал король.
«Возможно, вашему величеству потребуются средства. Я привез с собой триста широких монет — все, что есть у меня в сундуках».
С этими словами он снял с луки седла кожаную сумку.
«Положите сумку на место, сэр Джон», — сказал Чарльз. «Мне не нужны деньги».
И он сделал движение, как будто собираясь уйти.
«Ради всего Святого, останься, мой милостивый государь, и скажи ему что-нибудь доброе», — прошептала Юлиана королю. «Ты разобьешь сердце старика, если уйдешь таким образом. Я отвечу за это, что он предан вашему величеству.»
«Что ж, возможно, меня слишком легко растрогать», — ответил Чарльз тем же тихим тоном. «Я одумался, сэр Джон», — добавил он, обращаясь к нему. «Мне могут понадобиться эти деньги, и поэтому я займу их у тебя. Возьми сумку, Небрежный. Я не сомневаюсь, что ты искренен в своем рвении, но сейчас я хочу энергичных действий «.
- Будь мои сыновья дома, мой господин, — сказал сэр Джон, по акценту которого было видно, что он сильно огорчен, — я уверен, они достали бы вам судно. Но я слишком стар…
«Довольно!» — воскликнул король. «Я был слишком поспешен в своих суждениях. Я понимаю, что был неправ».
С этими словами он протянул руку старому Кавалеру, и тот с благодарностью прижал ее к своим губам.
Этот благородный поступок подействовал как бальзам на уязвленные чувства сэра Джона. Он проводил короля до ворот парка, и пока они ехали туда, Карл беседовал с ним в самой приветливой манере и полностью изгладил все тягостные впечатления.
ГЛАВА VIII. Как король узнал подробности своей собственной смерти и похорон
Группа отправилась обратно так же весело, как и прибыла. Хотя полковник Уиндхэм и был разочарован результатом беседы с сэром Джоном Стрейнджуэйсом, он не казался обескураженным, но сказал, что у него есть другой план, который он хотел бы предложить его величеству. Однако во время их отсутствия произошло непредвиденное событие.
Находясь примерно в миле от Трента, они были очень удивлены, услышав громкий и радостный перезвон церковных колоколов. К этим звукам примешивались случайные выстрелы из мушкета.
Что могло произойти, чтобы вызвать такие проявления? Даже полковник Уиндхэм не мог предположить. Но когда они приблизились к деревне, они узнали, что только что прибыл небольшой отряд кавалерии Кромвеля, сражавшийся при Вустере, и объявил о полном разгроме королевской армии, добавив важную и, как они заявили, достоверную информацию о том, что сам Злобный принц был убит и похоронен среди кучи своих введенных в заблуждение сторонников.
Новости тогда доходили до такой уединенной деревни, как Трент, так медленно, что до сих пор доходили лишь смутные слухи о решающей битве. Но здесь были люди, которые, сражаясь в великой битве, не могли быть дискредитированы.
Жители Трента, большинство из которых были фанатиками, пришли в восторг от этой новости и пожелали, чтобы зазвонили колокола, и на это их священник охотно согласился. Они также готовились устроить пир в честь воинов-победителей, а ночью должны были разжечь костры и устроить другие празднества.
Чарльз рассмеялся, когда узнал эти подробности своей собственной смерти и похорон, и не без оснований подумал, что дальнейшие поиски его вряд ли будут вестись в этом квартале.
По пути они обнаружили, что церковный двор был заполнен жителями деревни, в то время как дюжина или больше красномундирников привязали своих лошадей во дворе особняка и теперь лакомились холодными яствами и элем, которыми они угостили миссис Компания Wyndham их поставляет.
Его дом, таким образом, оказался в руках врага, и полковнику Уиндему следовало быть осторожным при приближении к нему, но Питерс встретил его прежде, чем он достиг ворот, и, поспешно объяснив, что произошло, сказал ему, что красномундирники пока вели себя достаточно тихо и, без сомнения, уйдут с миром, если им не помешают.
Следуя этому совету, полковник, войдя во двор, обратился к солдатам с несколькими словами, сказав им, что он рад их видеть, и добавив, что они могут пить столько эля, сколько пожелают. Благоразумие этого курса вскоре было продемонстрировано. Мужчины поблагодарили его и позволили ему и Кэрлесс пройти без вопросов, но Чарльзу повезло меньше. Рослый кавалерист схватил его за уздечку и заявил, что он должен дать отчет о себе.
«Я отвечу за него», — воскликнула Джулиана. «Он мой конюх и самый настоящий мужчина на свете».
«Верен кому?» — хрипло спросил солдат.
«За парламент, разумеется», — сказал Чарльз. «Я готов выпить за здоровье старого Нолла».
«В сочетании с желанием, чтобы он поскорее стал королем?» сказал солдат.
«Я запрещаю ему пить этот тост», — воскликнула Джулиана.
«Почему так, прекрасная госпожа?» спросил солдат, нахмурив брови.
«Потому что это было бы государственной изменой», — ответила она.
«Нет, друг, у меня нет таких угрызений совести», — вполголоса заметил Чарльз солдату. «Я сейчас принесу вам глоток хорошего ликера, а потом мы выпьем за любой тост, который вы пожелаете».
«Воистину, ты настоящий мужчина», — ответил солдат. «Ты узнаешь, с кем говоришь. Я Стронгифарм, Приведший-его-с-кафедры, от руки которого был убит молодой человек Карл Стюарт.»
«Это ты убил Карла Стюарта?» — воскликнул король.
«Да, воистину, мной», — ликующе отозвался Стронгитарм. «Желто-желтое пальто, которое я сейчас ношу, является частью добычи, снятой с тела Злобного Принца. Проходите дальше.»
Как легко себе представить, старая леди Уиндхэм и ее невестка были в большом смятении от этого визита, но благодаря предусмотрительным и примирительным мерам, принятым Гарри Питерсом, раздражение было очень незначительным. Некоторые из солдат, конечно, вошли в дом, но они не вышли за пределы кухни, где их очень хорошо развлекли.
Чарльзу, однако, пришлось остаться в конюшнях и смешаться с красномундирниками, но он вел себя так хорошо, что на него не пало ни малейшего подозрения. В самом деле, как это могло случиться, когда, выслушав дальнейший отчет Стронгитарма о своей собственной смерти и похоронах, он решительно заявил, что Англия получила великое избавление!
Позже в тот же день солдаты отправились в Йовил, где они намеревались провести ночь. Таким образом, обитатели Трент-Хауса избавились от беспокойства, и Чарльз смог вернуться в свою комнату.
На закате жители деревни-сектанты разожгли костры, чтобы отпраздновать великую победу Кромвеля при Вустере. Пламя было видно из окон королевского дома, и крики достигли его ушей.
«Теперь очередь Кромвеля — возможно, завтра будет моя», — заметил Чарльз мистеру Лэнгтону, который был с ним в то время.
«Даруй это Бог!» — воскликнул божественный. «Этот бедный заблудший народ будет кричать так же громко, как сейчас, и разжигать такие же большие костры, когда ваше величество счастливо воссядет на трон».
Следующий день в Трент-Хаусе прошел очень спокойно. После приятной прогулки по саду с прекрасной Джулианой, чья оживленная беседа помогла разогнать уныние, которое, несмотря на все его усилия, начало овладевать им, Чарльз вернулся в свою комнату и совещался с Небрежным о том, что следует предпринять, когда вошел полковник Уиндхэм с письмом в руке и очень радостным выражением лица.
«Я только что получил информацию, которая обещает загладить наше вчерашнее разочарование», — сказал он. «Мой шурин и самый верный подданный вашего величества, полковник Буллен Реймс из Уоддена, что в Дорсетшире, пишет мне, что ему удалось добиться для сэра Джона Беркли пропуска во Францию через капитана Уильяма Эллсдона из Лайм-Реджиса. Я лично не знаком с капитаном Эллсдоном, но я знаю, что он человек строгой чести и убежденный роялист, что, собственно, и доказывает этот поступок. То, что он сделал для сэра Джона Беркли, он может сделать и для вашего величества «.
«Чудаковатая рыба! этот капитан Эллсдон, кажется, именно тот человек, который нам нужен», — воскликнул Чарльз. «Но почему вы никогда не думали о нем раньше?»
«Он приходил мне в голову, мой господин», — ответил полковник. «Но хотя я был уверен в его желании служить вашему величеству, я сомневался в его способностях. Теперь я придерживаюсь совсем другого мнения. С одобрения вашего величества я завтра поеду в Лайм и повидаюсь с ним.»
«Сделай это во что бы то ни стало», — нетерпеливо воскликнул Чарльз. «Беспечный пойдет с тобой. План имеет все шансы на успех. Капитану Эллсдону, я полагаю, можно сообщить, для кого будет нанято судно?»
«Вы можете полностью положиться на него, сир», — ответил полковник. «Он — сама преданность, и будет польщен, получив такое назначение».
«Тогда повидайся с ним без промедления», — воскликнул Чарльз, вставая со своего места и расхаживая по комнате с явными признаками нетерпения. «Мне не терпится уехать. Ты не можешь отправиться сегодня вечером? Нет, я слишком сильно сомневаюсь в твоей лояльности.»
«Ни капельки, мой господин», — ответил полковник. «Я буду повиноваться вам во всем. Майор Кэрелесс и я начинаем сегодня вечером. Мы переночуем в Аксминстере, а завтра рано утром отправимся в Лайм.
«Ты действительно ревностный друг, Фрэнк», — воскликнул Чарльз, выглядя очень довольным.
«Поскольку у меня на уме это важное дело, сир, я не смогу успокоиться, пока не увижу капитана Эллсдона», — сказал полковник. «Вы готовы отправиться в путь так скоро?» добавил он Небрежно.
«Мне нужно всего пять минут, чтобы оседлать свою лошадь», — ответил другой.
«Если будет достигнуто удовлетворительное соглашение, ваше величество будет немедленно проинформировано об этом», — сказал полковник Уиндхэм. «Я возьму с собой Гарри Питерса».
На этом совещание закончилось, и полковник Уиндхэм покинул короля, чтобы дать такие инструкции своей жене, какие он сочтет необходимыми перед своим отъездом.
ГЛАВА IX. Капитан Эллсдон из Лайм-Реджиса
Приближался вечер, когда полковник Уиндхэм и Кэрелесс в сопровождении Питерса — все трое были на хороших лошадях и хорошо вооружены — покинули Трент для выполнения важного задания.
В Йовиле они узнали, что солдаты, которые беспокоили их накануне, двинулись на Крукерн, и, опасаясь, что им помешают, они сделали небольшой крюк, чтобы избежать последнего места.
Их дорога пролегала через очень очаровательную местность, но ее красоты были потеряны для них из-за темноты, и они не пожалели, что после двухчасовой поездки прибыли в живописный старый город Аксминстер, где остановились в очень комфортабельном хостеле.
На следующее утро, после раннего завтрака, они вышли из гостиницы и направились по дороге в Лайм-Реджис.
По эту сторону Аксминстера окрестности старого города были необычайно красивы. Коттеджи с серыми соломенными крышами и белыми стенами стояли вдоль дороги, и к большинству этих милых маленьких жилищ были пристроены яблоневые сады, в то время как зеленые склоны по соседству, затененные деревьями, придавали пейзажу особое очарование.
Очень скоро коттеджи и фруктовые сады остались позади, и всадники начали взбираться на высокий холм, с вершины которого открывалась великолепная панорама, охватывающая обширные виды на два прекрасных графства Дорсет и Девон, длинные гряды холмов, разнообразных по форме — одни увенчаны лесом, другие дикие и голые, или покрытые только зарослями вереска и дрока — и широкие глубокие долины, через каждую из которых небольшая река прокладывала свой путь к морю.
Остановившись на несколько минут, чтобы перевести дух и полюбоваться великолепной панорамой, всадники спустились по дальнему склону холма и, добравшись до долины, обнаружили очаровательную маленькую деревушку, приютившуюся среди деревьев, состоящую из нескольких жилых домов и древней церкви.
Нет ничего прекраснее поездки между Аксминстером и Лайм-Реджисом. Необходимо пересечь два высоких холма, с каждого из которых открываются великолепные виды, хотя и совершенно разные по характеру. Холмы, возделанные почти до вершины и разделенные на небольшие участки бесчисленными рядами живой изгороди, производят самое приятное впечатление. Но перспектива постоянно меняется, и по мере того, как точка зрения постоянно меняется, открываются новые красоты.
Наши всадники уже взобрались на второй холм и приближались к Аплайму, когда перед ними открылся великолепный вид. Перед ними простирались бескрайние океанские просторы, гладкие, как зеркало, и сверкающие на солнце; в то время как слева простирался залив, опоясанный отвесными скалами. Холмы, к которым принадлежали эти утесы, поднимались на огромную высоту, самый высокий из них был известен как Золотая шапка, на вершине которой был установлен сигнал, различимый далеко на мейне. Длинная широкая линия побережья заканчивалась островом Портленд, который, поскольку утро было на редкость ясным, можно было отчетливо разглядеть.
Снова всадники остановились на несколько минут, чтобы полюбоваться этим великолепным видом. Небрежный выразил свое восхищение, и полковник Уиндхэм показал ему, где расположены Чармут и Бридпорт, и указал на Золотую шапку, о которой только что упоминалось.
До сих пор сам Лайм был почти скрыт зарослями, но после того, как они проехали через Аплайм, они смогли взглянуть вниз на скопление разбросанных живописных домиков, построенных на крутом склоне холма, на котором расположились зрители.
Желая, чтобы у его спутника был более полный обзор этого места, чем можно было получить с дороги, полковник Уиндхэм свернул в поле справа и подвел его к краю высокого утеса, с которого открывался вид на порт и прилегающие к нему здания.
«Лайм Кобб», как его называют, — сказал полковник. «Как вы понимаете, в порту есть несколько судов. Дай бог, чтобы мы смогли добыть один из них для короля!»
Когда Кэрлесс достаточно осмотрели Кобб с выбранной ими высокой наблюдательной точки, они вернулись на дорогу и вскоре вышли на узкую и извилистую улочку, которая взбиралась по склону холма.
Резиденцию капитана Эллсдона было легко обнаружить, и полковник с Кэрелессом отправились туда пешком, в то время как Питерс отвел их лошадей в гостиницу «Джордж Инн». Узкий переулок справа привел их к просторному жилищу, очень приятно расположенному на естественной террасе с видом на море.
Наведя справки в доме, они, к своему большому удовлетворению, узнали, что капитан Эллсдон дома, и их провели в удобную и хорошо обставленную гостиную, куда капитан вскоре присоединился к ним.
Капитан Эллсдон был мужчиной средних лет, в его внешности не было ничего особенного, но черты лица были приятными, а манеры откровенными и располагающими. Капитан не церемонился со своими посетителями. Хотя он и не был лично знаком с полковником Уиндемом, он знал его и очень сердечно пожал ему руку. Полковник представил его Небрежному и тоже пожал ему руку.
«Прошу садиться, джентльмены, — сказал он, — и расскажите мне, чем я могу быть вам полезен».
«Вы можете оказать нам самую существенную услугу, капитан Эллсдон, — ответил полковник, — и я объясню, как. Я только что услышал от моего шурина, полковника Буллена Реймса, что вы помогли сэру Джону Беркли скрыться от преследователей, обеспечив ему проезд из этого порта во Францию. Можете ли вы сделать то же самое для гораздо более высокопоставленной персоны, чем сэр Джон, и которая подвергается еще большей опасности со стороны своих врагов?»
«Я вас неправильно понял, полковник Уиндхэм?» — спросил Эллсдон, почти задыхаясь от изумления. «Вы намекаете на короля?»
«Я должен обязать вас хранить тайну, сэр, прежде чем отвечать на вопрос», — сказал полковник. «Но я знаю, что имею дело с преданным джентльменом».
«Вы можете безоговорочно доверять мне, полковник», — ответил капитан. «Но если требуется присяга, я торжественно клянусь не разглашать того, что вы можете мне открыть».
«После этого я без колебаний спрошу вас прямо, можете ли вы раздобыть судно для перевозки его величества во Францию?»
«Не принимайте во внимание аренду судна, капитан», — сказал Небрежный. «Его величество поручил мне предложить любые условия, которые могут потребоваться».
«Нельзя предлагать слишком большую сумму, иначе это вызовет подозрения», — возразил капитан Эллсдон. «Шкипера, с которым мы сотрудничаем, нужно убедить в том, что его пассажиры — всего лишь беглые кавалеры из Вустера, и ничего более высокого. Я знаю капитана корабля, который честный малый и совершенный роялист, но, несмотря на все это, я бы не доверил ему эту великую тайну.»
«Шкипер, о котором вы говорите, сейчас в Лайме, капитан?» — нетерпеливо осведомился Небрежный.
«Его судно находится в Коббе, но сам он в Чармуте. Он мой арендатор по имени Стивен Лимбри. Вчера я случайно зашел в Таможню и обнаружил, что Лимбри только что сел в свой барк, намереваясь поскорее отправиться в Сен-Мало.»
«В Сен-Мало!» — радостно воскликнул Небрежный. «В тот самый порт, в который желает отплыть его величество. Нет ничего более удачного».
«Поистине в высшей степени удачное обстоятельство», — сказал полковник Уиндхэм. «Похоже, Провидению угодно, чтобы король был таким образом избавлен от своих врагов. Вы должны без промедления повидать Стивена Лимбри, капитан».
«Мы все вместе поедем в Чармут», — сказал Эллсдон. «Это всего в миле отсюда. Ваши лошади, я полагаю, в гостинице? Я последую за тобой туда, как только смогу оседлать свою лошадь.»
Затем полковник Уиндхэм и Кэрелесс направились к отелю «Джордж», который находился в нижней части города, и едва успели вывести своих лошадей, как появился капитан Эллсдон верхом на крепком наемном экипаже.
«Если вам угодно, джентльмены, мы прокатимся вдоль берега», — сказал он. «Сейчас отлив, а песок твердый и хороший».
ГЛАВА X. Стивен Лимбри из Чармута, шкипер
Широкий проход справа, в конце улицы, вел к морю, и, свернув в этом направлении, группа пересекла гальку и вскоре выбралась на твердый песок, по которому было очень приятно кататься. Но прежде чем продолжить, они на мгновение остановились, чтобы осмотреться. Справа, примерно в четверти мили от нас, находился пролив Кобб, у которого, как мы уже упоминали, было пришвартовано несколько судов, в то время как несколько ближе дюжина рыбацких лодок стояла на якоре, ожидая попутного ветра. В Коббе, казалось, происходила какая-то небольшая суета, но в остальном здесь было совершенно тихо. Существовавший тогда огромный деревянный пирс не просуществовал столетие, и его сменили три или четыре других сооружения, которые разделили ту же участь; но теперь Лайм оснащен красивым каменным пирсом, достаточно прочным, чтобы противостоять любым штормам, и достаточно большим, чтобы приютить любое количество кораблей. Между Коббом и местом, где стояли капитан Эллсдон и те, кто был с ним, поднимались высокие берега, поросшие деревьями, среди которых иногда можно было разглядеть жилье. Теперь в том же квартале расположено бесчисленное множество очаровательных вилл.
Поразмыслив несколько минут над этой сценой, компания отправилась в Чармут. Услуги Гарри Питерса не потребовались, и его оставили в «Джордже». Воодушевленные морским воздухом, полковник Уиндхэм и Кэрлесс получили огромное удовольствие от поездки по твердым сухим пескам — то поглядывая на высокие, черные, отвесные скалы, когда проезжали мимо них, то позволяя своему взгляду блуждать до самого далекого острова Портленд. Но их приятная поездка вскоре подошла к концу, и менее чем через четверть часа они достигли места, где маленькая река Чар впадает в море. Три или четыре лодки были вытащены на берег, но на песчаных холмах не было даже одинокой рыбацкой хижины. В наши дни это место для купания.
«Я привел вас в это место по особой причине», — сказал капитан Эллсдон остальным. «Здесь сэр Джон Беркли сел в лодку в ту ночь, когда совершил свой побег во Францию, и, если мы все устроим удовлетворительно, я предлагаю, чтобы его величество присоединился к барку Лимбри из того же места. Я уверен, что более безопасного места не найти. В радиусе четверти мили нет ни одного жилья.»
«Здесь настолько уединенно, насколько можно пожелать», — сказал полковник Уиндхэм. «И я уверен, что его величество одобрит это расположение».
«У него есть и другие преимущества, о которых мне нет необходимости сейчас говорить», — сказал Эллсдон.
«Нет, идеальная уединенность этого места является достаточной рекомендацией», — сказал Кэрлесс. «Если мы сможем обезопасить судно, все будет хорошо».
Затем они покинули пляж и поехали поодиночке по узкой тропинке, которая привела их через возвышенность в Чармут.
Этот симпатичный и приятно расположенный маленький городок сильно изменился с тех времен. Большинство старых домов исчезло, и их место заняли современные жилища, гораздо менее живописные, но общие черты места остались теми же, и старая гостиница, в которой останавливались роялисты, как мы продолжим рассказывать, все еще существует.
Когда они въехали в деревню, капитан Эллсдон указал на симпатичный маленький домик с садом перед ним и сказал:
«Это жилище Лимбри. Я посмотрю, дома ли он».
Затем он подъехал к дому и громко крикнул, на зов немедленно откликнулись полная женщина и ее дочь, симпатичная девица лет шестнадцати-семнадцати.
В ответ на расспросы капитана дама Лимбри сообщила ему, что ее муж только что вышел, но скоро вернется.
«Надеюсь, он не уехал в Лайм?» — спросил капитан.
«Нет, он где-то в деревне», — ответила дама.
«Совершенно верно», — воскликнул Эллсдон. «Я иду в гостиницу с этими джентльменами. Отправьте его туда. Я хочу поговорить с ним о деле — имейте в виду, о важном деле».
Дама Лимбри пообещала подчиниться, и капитан уехал. Не лишенные любопытства, мать и дочь наблюдали, как компания высаживается в гостинице, до которой было рукой подать.
«Интересно, какое важное дело может быть у капитана Эллсдона», — заметила дама Лимбри. «Я заставлю твоего отца рассказать мне».
«Такие прекрасные джентльмены, как эти, не могут быть торговцами», — сказала ее дочь. «Они похожи на кавалеров».
«И они настоящие кавалеры, Доркас, или я не судья», — сказала дама.
Тем временем капитан Эллсдон и его спутники, отправив своих лошадей в конюшню, вошли в маленькую гостиницу и, будучи препровождены в гостиную госпожой Свон, хозяйкой, заказали фляжку виски.
Как раз в тот момент, когда принесли вино, появился Стивен Лимбри, и его сердечно приветствовали. Шкипер был крепко сложен, а его бронзовый цвет лица свидетельствовал о том, что он подвергся изрядному воздействию непогоды. Черты его лица были довольно грубыми, но у него было грубоватое, добродушное выражение лица, и он выглядел совершенно честным и заслуживающим доверия.
Поприветствовав компанию на свой морской манер, Лимбри сел и осушил чашку виски, наполненную для него капитаном Эллсдоном.
«Моя добрая дама сказала мне, что у вас есть ко мне какое-то дело, капитан. Что бы это могло быть?»
«Выпей еще стаканчик виски, Стивен, и ты услышишь», — ответил Эллсдон. «Я заверил моих присутствующих здесь друзей, мистера Мэнли и мистера Мэсси, — кивая каждому, пока он говорил, — что вы настоящий честный человек и убежденный роялист».
«Вы рады дать мне хорошую характеристику, капитан», — сказал Лимбри, смеясь. «Но я надеюсь, что заслужил это. Во всяком случае, я верой и правдой служу своим хозяевам и смертельно ненавижу Круглоголовых.
«Я прекрасно осведомлен об этом, Лимбри. А теперь, без дальнейших переговоров, я объясню тебе свое дело. Эти джентльмены — роялисты».
«Я так и предполагал», — ответил Лимбри, понимающе подмигнув. «Они не похожи на круглоголовых».
«Один из них, мистер Мэсси, — продолжал капитан, взглянув на Кэрлесса, — был в Вустере».
«Я надеюсь, что он убил много повстанцев. Я бы не сожалел, если бы он убил самого Старого Нолла», — заметил Лимбри.
«Если бы это было так, дела приняли бы другой оборот, и верным людям не пришлось бы бежать из своей страны», — сказал капитан Эллсдон. «Мы хотим, чтобы вы перевезли двух или трех попавших в беду кавалеров во Францию. Я уверен, вы это сделаете».
Лимбри покачал головой.
«Вам не нравится эта работа», — воскликнул полковник Уиндхэм. «Скажите это откровенно».
«Поймите, что вам хорошо заплатят — очень хорошо заплатят», — добавил Небрежный.
«У меня нет никакого отвращения к этой работе», — сказал дородный шкипер. «Напротив, я был бы рад услужить любому преданному джентльмену; и меня не так уж волнует плата, хотя я и не хочу сказать, что я должен возражать против этого, но —»
«Но что?» — воскликнул Эллсдон.
«Риск слишком велик. Если меня разоблачат, меня повесят как предателя».
«Эти опасения напрасны», — возразил Эллсдон. «Будут приняты такие меры предосторожности, что вас никто не сможет уличить. Выпейте еще бокал вина и наберитесь храбрости. Я расскажу вам, что только что произошло. Сэр Джон Беркли был доставлен во Францию из этого самого порта Лайм всего несколько дней назад, и я не слышал, чтобы какой-либо шкипер был повешен за его похищение.»
«Это правда, капитан?» — спросил Лимбри.
«Правда как Божье Слово. Думаешь, я бы тебя обманул, чувак?»
«Тогда я сделаю это!» — воскликнул Лимбри, стукнув по столу своим тяжелым кулаком. «Я сделаю это!»
«Отличное решение», — воскликнул полковник Уиндхэм. «Ты храбрый парень, Лимбри».
«Вы получите шестьдесят фунтов за работу», — добавила Небрежная. «Будет выплачено по возвращении».
«Я не спрашиваю имен кавалеров», — сказал Лимбри. «И я не желаю знать их звание и должность, но я отвезу их в Сен-Мало».
«Теперь ты показал себя человеком, которым я всегда тебя считал, Стивен», — сказал капитан Эллсдон. «Когда ты отплывешь?»
«В следующий понедельник — то есть через три дня», — ответил Лимбри. «Я не могу подготовиться раньше, поскольку мне нужно принять балласт и снабдить судно провиантом, кроме того, я должен притвориться, что у меня есть груз; но в понедельник, как я уже сказал, я вытащу «Гагачью утку» — так называется моя лодка — из устья Кобба, опасаясь, что ее затопит, поскольку приливы в это время будут самыми низкими, и около полуночи я приведу ее на Чармут-роуд и отправлю баркас с Томом». Чидиок из Бридпорта и Джордж Крэнедж из Биминстера, двое моих лучших моряков, отправятся в любое место, которое будет назначено, чтобы забрать Кавалеров и погрузить их на борт; и если ветер окажется благоприятным, мы немедленно отплывем во Францию.
«Дай бог, чтобы ветер оказался попутным!» — воскликнул Эллсдон. «Отправьте баркас в устье Чара».
«Хорошее место», — ответил Лимбри. «Будет сделано».
«Значит, все решено?» сказал полковник Уиндхэм.
«Все улажено. Положись на меня. Стивен Лимбри — человек немногословный, но он будет придерживаться того, что говорит. В следующий понедельник, в полночь, мои люди приведут баркас к устью Чара.
«Я увижу тебя снова до этого, Лимбри», — сказал капитан Эллсдон.
«Как вам будет угодно, капитан», — ответил шкипер. «Гага-утка будет готова. Желаю вам доброго дня, джентльмены».
После этого он вышел, оставив остальных вне себя от радости по поводу результата переговоров.
ГЛАВА XI. Об аранжировках, сделанных Гарри Питерсом с Дамой Свон
Наши трое роялистов не стали останавливаться в маленькой гостинице в Чармуте после того, как их переговоры с Лимбри были столь успешно завершены, а заказали своих лошадей, заплатили по счету и отбыли. Они не вернулись берегом, поскольку капитан Эллсдон желал показать своим спутникам уединенный фермерский дом, принадлежавший его отцу, примерно в полутора милях отсюда, среди холмов, где, по его мнению, король должен остановиться в назначенный день, прежде чем отправиться в Чармут.
«Это место называется Одиноким», — сказал капитан Эллсдон, указывая на одинокий дом, — «и оно вполне заслуживает своего названия, поскольку в радиусе мили от него нет другого жилья. Ферма сдана в аренду, но арендатор — честный парень, на которого я могу положиться. Я приду туда рано утром в понедельник и буду ждать прибытия его величества. Я также только что вспомнил, что ярмарка в Лайме проходит в понедельник. Следовательно, город будет переполнен, как и Чармут. Поэтому необходимо заранее забронировать номера в нашей маленькой гостинице. Еще один момент требует рассмотрения. Его величеству и тем, кто с ним, придется засиживаться до полуночи, и если они покинут дом в столь поздний час, могут возникнуть подозрения. Следовательно, необходимо найти какой-нибудь предлог, чтобы удовлетворить госпожу Свон и ее слуг.»
«Совершенно верно, — ответил полковник Уиндхэм, — я пошлю в Чармут моего слугу Гарри Питерса. Он придумает какую-нибудь правдоподобную историю, которая произведет впечатление на хозяйку».
Завершив свои дела в Лоунсом, компания поехала через даунс в Лайм-Реджис и направилась к «Джорджу». Гарри Питерс был немедленно отправлен на задание, и во время отсутствия надежного грума полковник Уиндхэм и Кэрелесс обедали с капитаном Эллсдоном в резиденции последнего.
Обдумывая свой план по дороге, Гарри Питерс прибыл в Чармут, полный уверенности в себе, и, выйдя из машины в маленькой гостинице, отправил свою лошадь в конюшню и, заказав флягу виски, попросил леди Свон составить ему компанию на несколько минут в гостиной.
После нескольких предварительных замечаний и предложения бокала вина, которое было любезно принято хозяйкой, он деликатно подошел к делу.
«Я хочу попросить вас об очень большом одолжении, мадам, — сказал он, — но я склонен думать, что вы с готовностью окажете его, поскольку счастье двух молодых людей зависит от вашей готовности помочь им. Когда я скажу вам, что это любовный роман, я убежден, что сказал достаточно, чтобы пробудить ваше нежное сочувствие. Я не должен называть имен, но мой хозяин завоевал расположение очень красивой молодой леди. К несчастью, ее отец отказывает ему в ее руке. Молитвы были напрасны. Жестокий отец, скажете вы! Однако такие отцы сами пожинают свою награду и обманываются, как ревнивые мужья.»
«В целом», — заметила хозяйка, потягивая вино.
«Поэтому вас не удивит, мадам, что упомянутая молодая леди, справедливо возмущенная таким жестоким обращением, уступила мольбам своего возлюбленного и согласилась сбежать с ним».
«По правде говоря, меня это не удивляет, сэр», — заметила госпожа Свон. «Я бы сама поступила точно так же в ее возрасте и при схожих обстоятельствах».
«Как скажете, мадам! Тогда я без колебаний обращаюсь к вам за помощью. В следующий понедельник состоится побег. Молодая пара, которой вы обещали убежище, приедет сюда. Чтобы им никто не мешал, мой хозяин приказал мне занять все комнаты в доме.»
«Оставайтесь! Ярмарка в Лайме проводится в понедельник, и в этот день у нас всегда полно народу. Я не смею обещать номера «.
«Но я заплачу за них вдвое больше и сделаю тебе красивый подарок в придачу. Сегодня должен быть понедельник. Никакой другой день не подойдет молодой леди».
«Что ж, я бы ни за что на свете не разочаровал ее. Вы получите комнаты, а я отпущу других своих гостей».
«Я ничего другого от вас и не ожидал, мадам. Но благодаря вашему добродушию вы не проиграете. Вы подружитесь с молодыми людьми на всю жизнь. Следует остерегаться другой опасности. Влюбленных могут преследовать, и случай может привести сюда разгневанного отца.»
«Помилуй нас! Надеюсь, что нет», — воскликнула хозяйка.
«Не волнуйтесь, мадам. Такое неблагоприятное событие вряд ли произойдет; но следует принять все меры предосторожности. Молодая пара должна бодрствовать всю ночь, а их лошади должны быть оседланы и взнузданы, чтобы они могли отправиться в путь в любой момент. Вы должны быть рады дать соответствующие указания своим слугам.»
«Вы можете положиться на меня, сэр», — сказала дама Свон. «Для молодой пары будут сделаны все приготовления. Я проявляю к ним особый интерес, и, чтобы обеспечить им надлежащий уход, я сам сяду «.
«Я не думаю, что в этом будет необходимость, мадам; но как вам будет угодно. Мой хозяин просит вас принять полдюжины пистолей». С этими словами он вложил их ей в руку.
«Он ведет себя как джентльмен — это совершенно точно», — сказала дама Свон.
«А теперь о комнатах. Скажем, еще на полдюжины пистолей?»
«Это будет самая щедрая плата».
«В таком случае нужно вести себя прилично», — сказал Питерс, кладя деньги. «Мой хозяин богат — во всяком случае, он будет таким».
«Надеюсь, у него есть наследница», — заметила хозяйка.
Питерс ничего не сказал, но многозначительно подмигнул.
На этом договоренность была завершена.
Когда все было улажено способом, полностью удовлетворяющим обе стороны, ловкий посланник попрощался с госпожой Свон и как можно быстрее поскакал обратно в Лайм, стремясь сообщить хорошие новости своему хозяину и остальным.
Услышав его рассказ об этом деле, они от души рассмеялись и похвалили его за проявленное мастерство.
Затем компания отправилась в Кобб, чтобы посмотреть на Гагачью утку, и осталась очень довольна ее внешним видом. По настоятельной просьбе капитана Эллсдона наши два роялиста согласились провести с ним вечер и вернулись в Трент только на следующий день.
ГЛАВА XII. Как король играл в прятки в Тренте
Пока приготовления к побегу шли так успешно, Чарльз подвергался значительному риску быть схваченным.
Вечером второго дня он был один в своей комнате, погруженный в размышления и гадая, чем заняты полковник Уиндхэм и Кэрлесс, когда внезапно вошла Джулиана и с тревогой, отразившейся на ее очаровательном лице, сообщила ему, что преподобный Мелдрам расспрашивал служанок о новом женихе, который недавно прибыл в дом.
«Любопытный священник подошел к кухонной двери, — сказала она, — и, заявив, что он знает, что молодой человек находится в доме, пожелал поговорить с ним. И Элеонора Уизерс, и Джоан Халзенот заявили, что жених исчез, но мистер Мелдрам подтвердил обратное, добавив, что он подозревает, что молодой человек был переодетым злобным Кавалером, и был уверен, что он спрятан в доме, и поскольку он не хотел выходить, он приведет тех, кто его найдет. Поскольку две женщины ничего не ответили, мистер Мелдрам удалился, но они думают, что он выполнит свою угрозу. Я тоже так считаю, и поэтому советую вашему величеству спрятаться, ибо, конечно же, вы его не увидите.»
«Хм! Я этого не знаю», — заметил Чарльз. «Я уверен, что смог бы сбить его с толку».
Но он сменил тон, когда вскоре после этого в комнату ворвалась Джоан Халсенот с испуганным видом, восклицая:
«Мистер Мелдрам во дворе, и с ним двое полицейских».
«Солдаты! это выглядит серьезно!» — воскликнул король. «Очевидно, будет проведен тщательный обыск».
«Нельзя терять ни минуты. Умоляю тебя, спрячься», — крикнула Джулиана.
И когда король открыл потайную дверь и исчез, она и Джоан убрали все предметы, которые могли выдать его присутствие.
«Быстро отнеси это в мою комнату и спрячь», — продолжала Джулиана. «После этого принеси все с моего туалетного столика, и мы расставим их здесь, как если бы комната была моей».
Джоан повиновалась и через минуту вернулась со щетками для волос, гребнями и другими принадлежностями туалета, которые были быстро расставлены по указанию Джулианы.
«Теперь спускайся вниз и сделай все возможное, чтобы обмануть их», — крикнула Джулиана. «Я останусь здесь».
Оставшись одна, молодая девушка подошла к одному из решетчатых окон, выходивших во двор, и, будучи приоткрытым, оно позволяло ей слышать, что происходит снаружи. Она не могла видеть преподобного мистера Мелдрума, но слышала его голос и видела солдат, которые стояли у него за спиной.
Слуги, как оказалось, заперли кухонную дверь, которая была из крепкого дуба, утыканная гвоздями, и категорически отказались открывать ее. Они разговаривали с ним через маленькое зарешеченное окошко.
Пока Джулиана прислушивалась к происходящему, потайная дверь осторожно приоткрылась, и Чарльз выглянул наружу.
«Они ушли?» он тихо позвал ее, поняв, что она была одна.
«Нет, нет», — ответила она тем же тоном. «Не выходи из своего укрытия. Они внизу, но слуги не пускают их на кухню».
«Какая жалость», — воскликнул Чарльз. «Скорее всего, они бы на этом и остановились. Эти негодяи обожают кухню».
«Они вошли», — сказала Джулиана. «Миссис Уиндхэм открыла дверь. Она даст им много эля».
Несколько минут все оставалось тихо, и Чарльз рискнул выйти из своего укрытия.
«Я не думаю, что они побеспокоят меня», — сказал он. Однако как раз в этот момент в комнату осторожно вошла Джоан Халсенот.
«Мистер Мелдрам и его спутники сейчас поднимутся наверх», — сказала она. «Они сунули носы во все дыры и углы внизу и намерены обыскать каждую комнату в доме. Так что вы должны подготовиться к ним.»
И она исчезла.
Чарльз снова вернулся в свое укрытие, но помедлил, прежде чем закрыть дверь.
«Не могли бы вы подать мне сигнал, — сказал он, — на случай, если мне понадобится спуститься по потайной лестнице?»
«Я могу постучать по панели, — ответила она, — Но вам лучше сразу убрать доску».
«Я не уверен, что смогу найти доску», — ответил он.
«Я покажу тебе, где это», — крикнула она, бросаясь к нему. Но остановилась, услышав шаги на лестнице.
«Они приближаются!» — воскликнула она.
Потайная дверь мгновенно захлопнулась.
В следующий момент дверь комнаты распахнулась, и вошла миссис Уиндхэм в сопровождении Независимого министра, а за ней — двое полицейских.
«Когда я скажу вам, что это комната мисс Джулианы Конингсби, возможно, самый поверхностный осмотр вас удовлетворит», — сказала миссис Уиндхэм министру.
«Я в этом не уверен», — ответил он. «Вполне вероятно, что злокачественный, которого мы ищем, может скрываться здесь».
«Вам только что сказали, что это моя комната», — воскликнула Джулиана, внезапно поворачиваясь к нему лицом.
«Это не делает это более маловероятным», — заметил один из солдат. «Прекрасные девушки и раньше скрывали своих любовников».
«Помолчи, Хилкия», — серьезно сказал министр. «Ты пришел сюда искать злокачественную опухоль, а не шутить. Выполняй свои обязанности».
Получив такой выговор, Хилкия и его товарищ самым тщательным образом осмотрели комнату, за их действиями с тревогой наблюдали две дамы, хотя они и старались напустить на себя вид безразличия. Судя по тому, как мужчины простукивали панели, обнаружение шкафа было неизбежным, миссис Уиндхэм решила, что лучше это предвидеть, и, шагнув вперед, открыла потайную дверь.
Это был тревожный момент для Джулианы, но она с первого взгляда поняла, что король нашел подвижную доску и воспользовался ею. Потайной шкаф был пуст. Министр смотрел на него с отсутствующим выражением лица.
«Прошу вас, осмотрите это место хорошенько!» — воскликнула миссис Уиндхэм насмешливым тоном. «Прощупайте стены, попробуйте крышу и пол — вы ничего не найдете. Это не тайник, а небольшая комната, примыкающая к большой комнате. Беглый осмотр убедит вас, что она не была занята.»
Шкаф был едва ли достаточно велик, чтобы вместить министра и солдат, но они все равно втиснулись в него, и из-за такой тесноты они никак не могли осмотреть пол. Но, действительно, они должны были подумать о своем собственном спасении. Потайная дверь закрылась на пружину, и, не в силах сопротивляться импульсу, который побудил ее запереть их, Джулиана закрыла ее. Громкий смех легкомысленной девушки сказал им, что их взяли в плен. Мистеру Мелдраму шутка не понравилась, но миссис Уиндем и Джулиана высмеяли его гнев.
Солдаты попытались силой открыть дверь, но засов не поддался их усилиям. Джулиана наотрез отказалась выпускать их, если они не пообещают немедленно покинуть дом, и этим условиям они в конце концов были вынуждены подчиниться. Получив свободу, все они ушли с крайне удрученным видом.
Только когда стало совершенно ясно, что путь свободен, Джулиана осмелилась сообщить королю, что он может выйти из своего укрытия. Он не казался сильно расстроенным, но отнесся к этому вопросу очень легкомысленно.
«В последнее время я так часто играл в прятки, — сказал он, — что уверен в том, что выйду победителем. Но никогда еще в эту игру не играли так хорошо, как сейчас».
«Я рада слышать, что ваше величество так говорит», — заметила Джулиана.
Той ночью в Тренте велось тщательное наблюдение, и король не стал ложиться отдыхать, опасаясь неожиданности. Однако ничего не произошло, и утром было установлено, что солдаты ушли.
Во второй половине дня полковник Уиндхэм и Кэрлесс вернулись из своей экспедиции и сразу же направились в покои короля.
«Все было устроено самым удовлетворительным образом, сир», — сказал полковник. «Я сообщу вам подробности позже. Сумма такова. Капитан Эллсдон нанял судно у надежного судоводителя в Лайме по имени Лимбри, и ваше величество отправится в Сен-Мало в следующий понедельник в полночь. Мы видели судно в порту Лайма, на котором вам предстоит отплыть, и нашли на нем все, что только можно пожелать. Я уверен, что для вашего величества будет дополнительным удовлетворением узнать, что на обратном пути мы встретили лорда Уилмота. Я пригласил его в Трент, но он не счел благоразумным принять приглашение, хотя очень желает видеть ваше величество.
«Где он?» — воскликнул Чарльз. «Я возьму его с собой в Сен-Мало».
«Я рискнул предвосхитить пожелания вашего величества в этом отношении», — сказал Кэрлесс. «Чувствуя уверенность, что вы захотите составить ему компанию, я пообещал ему проезд и назначил место встречи недалеко от Чармута в понедельник».
«Вы хорошо поработали», — воскликнул король. «Я буду рад, что Уилмот будет со мной. Наконец-то фортуна, кажется, благосклонна ко мне. Через несколько дней — нет, через несколько часов — я буду вне досягаемости моих врагов.
Затем полковник Уиндхэм подробно рассказал королю о переговорах с Лимбри, и его величество был очень удивлен этим рассказом. Он также был очень доволен описанием полковником капитана Эллсдона.
Короткий промежуток времени между отъездом короля его величество провел очень приятно, и когда наступил день, он не мог не сожалеть о том, что покидает место, где был так счастлив. Что касается женского общества, то он не мог бы быть в лучших обстоятельствах. Едва ли можно было найти трех более очаровательных женщин, каждая по-своему, чем те, с которыми ему посчастливилось общаться. К леди Уиндхэм, чей интерес к нему казался вполне материнским, он начал испытывать почти сыновнее уважение. Верная пожилая дама часто рассказывала ему о трех своих доблестных сыновьях, павших за дело его царственного отца, и говорила, что считает их смерть своей высшей честью.
«Я могу заменить только одного из них», — сказал король. «Но ты должен смотреть на меня как на сына».
Воскресенье было последним днем, когда предполагалось, что его величество останется в Тренте, и оно было проведено очень чинно. Религиозная служба была совершена в комнате короля преподобным мистером Лэнгтоном, и на ней собралась вся компания в доме, включая Гарри Питерса и двух служанок. Обстоятельства придали встрече особый интерес, и присутствующие по этому случаю часто вспоминали об этом. Благой богослов произнес красноречивую и волнующую речь, которая пробудила чувства всех, кто его слушал. Его текст взят у Самуила: «И искал Саул Давида каждый день, но Бог не предавал его в руки его». Он рассказал о чудесном спасении короля от многих и великих опасностей, которым тот подвергался, и показал, что он не смог бы таким образом спастись, если бы не находился под опекой бдительного Провидения. «В то время как волна восстания покрыла лицо его королевства, — сказал он, — в этом ковчеге он был надежно заключен, и здесь он останется до тех пор, пока у его верных слуг не будет времени совершить его освобождение. Но этот день близок. Злонамеренные замыслы его противников будут сорваны, и он будет восстановлен на троне своего отца. Тогда мы все скажем вместе с Пророком: «Мой господин король вернулся с миром в свой дом».
Чарльз был очень тронут речью доброго человека и поблагодарил его за это, когда служба закончилась.
«Как я только что заявил, сир, — сказал мистер Лэнгтон, — рука Провидения до сих пор ясно проявлялась в вашем сохранении, и она не покинет вас. Утешьтесь словами Пророка, ибо они очень применимы к вам: «Не бойся, ибо рука Саула не найдет тебя, и ты будешь царем над Израилем».
ГЛАВА XIII. Как Чарльз отправился в Чармут
Настал день, когда все надеялись, что освобождение его величества свершится.
Попрощавшись с леди Уиндхэм и ее невесткой, Чарльз вскочил на коня, а Джулиана, обезумев от восторга, уселась на заднее сиденье позади него. Полковник Уиндхэм и Кэрлесс уже были в седле, и, сопровождаемые молитвами мистера Лэнгтона и добрыми пожеланиями всех, кто был свидетелем их отъезда, отряд отправился в путь. Гарри Питерса заранее отправили в путь в частном порядке, в надежде, что мистер Мелдрам может принять короля за него, если министр будет настороже; но верный грум присоединился к группе примерно в миле от деревни и впоследствии выступал в роли проводника, поскольку они намеревались пройти несколько перекрестков.
Яркое солнце подбадривало их в пути и высвечивало лучшие черты густо поросшего лесом района, через который они проезжали, придавая новое великолепие великолепным осенним оттенкам листвы и открывая пейзажи редкой лесной красоты. Ничего не могло быть приятнее поездки. Иногда они попадали в густой лес, иногда шли по берегу чистого и красивого ручья, иногда проезжали деревню, примечательную благородной старой церковью, потом шли по длинной долине, окруженной высокими холмами, то приходили полюбоваться прекрасным старинным особняком, расположенным посреди обширного парка, то огибали прекрасное озеро, то были вынуждены покинуть долину и подняться на холм, который, казалось, препятствовал дальнейшему продвижению, но с вершины которого открывался великолепный вид — через такие разнообразные пейзажи они приятно продвигались по своему пути. образом.
Сначала они шли той же дорогой, по которой ездили во время визита короля в Мелбери-парк, мимо подножия Вавилонского холма и по долине Йео; но затем они свернули направо и направились к Бервику и Саттон-Бингему. Миновав последнюю деревню, они вошли в густой лес, через который их вел Гарри Питерс, и, выйдя из него, обогнули Эбботс-Хилл и, миновав две другие возвышенности, оказались в очень живописной местности с красивым лесистым холмом справа и чередой диких лощин слева.
Покинув эти леса, они прошли через проход в холмах и вскоре после этого спустились в богато возделанную и хорошо орошаемую долину — их дорога вела мимо многочисленных фермерских домов, на каждом из которых был большой фруктовый сад. Перед ними две величественные возвышенности, Льюсдон Хилл и Пиллесдон Пен, подняли свои высокие головы и, казалось, преградили им путь к дальнейшему продвижению. Эти высоты-близнецы, различимые далеко в море и образующие отличные ориентиры, из-за своего сходства друг с другом моряки называют «Коровой и Теленком». Далее справа находилось третье примечательное возвышение, не менее поразительное по характеру и известное как Блэкдаун-Хилл.
Дорога, по которой ехала группа, вела их через Пиллесдон-Пен, и с вершины возвышающегося холма открывался великолепный вид на богатую долину, которую они только что пересекли, с ее лугами, фруктовыми садами и фермами, а также красивыми гребнями и холмами по обе стороны. Затем они спустились в долину, в которой стоял Пиллесдон, резиденция сэра Хью Уиндема, дяди полковника, но к особняку приближаться не стали.
Вскоре после этого они поднялись на другое высокое возвышение, на вершине которого находился большой и очень совершенный британский лагерь, известный как замок Ламберт. Отсюда открывался великолепный вид на море.
Понимая, чего он может ожидать, Чарльз ехал впереди своих спутников, и когда он добрался до замка Ламберт и перед ним открылся великолепный вид, он не смотрел ни направо, ни налево, а смотрел на море.
Да, наконец-то это было! Вот и море! Избавление было близко! Еще несколько часов, и его перенесет через это широкое пространство к дружественному берегу.
Он был так очарован этим зрелищем, что дал выход своему восторгу в радостном крике. Джулиана была почти так же взволнована.
«Завтра в это время ваше величество будет в безопасности во Франции», — воскликнула она.
«Я не должен быть слишком самоуверенным. Сейчас ветер попутный, но он может измениться. У меня было так много разочарований, что я не могу чувствовать себя в полной безопасности «.
«Ни в чем нельзя быть уверенным, сир — по крайней мере, так говорят мудрые люди. Но мне кажется, что тысяча к одному в пользу благополучной посадки вашего величества сегодня ночью, и поэтому вы можете рассчитывать на прибытие в Сен-Мало завтра. Кажется, что само море улыбается вам и обещает удачное плавание.»
«Улыбки иногда бывают предательскими, а обещания часто нарушаются», — сказал Чарльз. «Но я с радостью доверюсь этим ярким волнам».
В этот момент подъехали полковник Уиндхэм и остальные.
«Это зрелище порадует ваше сердце, сир», — воскликнул полковник.
«Да, это самая приятная перспектива, которую я видел за многие дни, Фрэнк. И все же мое удовлетворение от надежды на немедленный побег не беспримесно. Я отправляюсь в изгнание. Я оставляю своих друзей позади.»
«Ваше изгнание не будет долгим, сир», — ответил полковник. «Ваши друзья скоро вернут вас обратно».
«Только Небеса могут сказать, когда я вернусь — и как я вернусь», — возразил король. «Но я вернусь».
«Ты вернешься, чтобы взойти на трон», — сказала Джулиана.
«Я принимаю предсказание», — сказал Чарльз. «Из таких прекрасных уст оно не может быть опровергнуто».
Спустившись с южного склона холма, они направились к одинокому фермерскому дому, назначенному капитаном Эллсдоном местом встречи.
Теперь, когда они находились на открытых холмах, их, без сомнения, можно было увидеть издалека, потому что был замечен всадник, скачущий к ним галопом. Сначала король подумал, что это, должно быть, капитан Эллсдон, но когда всадник подъехал ближе, его величество без труда узнал лорда Уилмота, который назначил ему встречу в этом месте и ждал его уже некоторое время.
Между королем и его другом состоялось очень нежное приветствие, и последний, кратко рассказав о своих приключениях с тех пор, как они расстались, рассказал его величеству много подробностей о своих преданных сторонниках. Сведения, которые больше всего заинтересовали Чарльза, касались графа Дерби, который, как оказалось, теперь был узником в Честерском замке и был приговорен к лишению головы. Сам лорд Уилмот подвергался большой опасности, но ему удалось избежать поимки.
Это совещание длилось некоторое время, и король был так глубоко поглощен повествованием лорда Уилмота, что совершенно забыл о присутствии Джулианы, которая в ужасе слушала рассказ.
Когда лорд Уилмот закончил свои печальные известия, Чарльз несколько минут оставался погруженным в тягостные раздумья, и в течение этого времени никто не осмеливался побеспокоить его. Наконец легкое движение Джулианы привело его в себя. Вздрогнув, словно очнувшись от мучительного сна, он поскакал к ферме, которая находилась всего в миле от него.
Капитан Эллсдон уже несколько часов находился на месте встречи и, узнав о приближении королевской свиты, расположился у ворот, чтобы встретить короля.
ГЛАВА XIV. Как дама Свон приняла короля и Джулиану
Лоунсом был солидным фермерским домом с побеленными стенами и соломенной крышей и являлся молочной фермой, на которой производились лучшие двойные дорсетские сыры с голубой плесенью, к нему были пристроены большие коровники и другие хозяйственные постройки, а его уютный вид подчеркивался очень обширным фруктовым садом, деревья которого все еще были увешаны фруктами.
Капитан Эллсдон не осмелился выразить почтение его величеству по прибытии, чтобы его не заметили фермеры, которые, естественно, вышли вперед, чтобы посмотреть на компанию и позаботиться о лошадях, но, помогая Джулиане выйти, у него была возможность сказать несколько слов королю, а позже у него состоялась приватная беседа с его величеством. Чарльз горячо поблагодарил его за важную услугу, которую тот ему оказал, — услугу, по его словам, которая не может быть должным образом вознаграждена, — и на эти любезные замечания капитан Эллсдон дал достойный ответ, добавив, что он был очень рад сообщить его величеству, что все идет хорошо. Меньше часа назад он видел Лимбри и узнал, что гага уже заготовлена и доставлена с «Кобба» и будет полностью готова к отплытию в полночь, как только пассажиры окажутся на борту.
«Морякам дали понять, — продолжал капитан Эллсдон, — что причина, по которой пассажиры садятся в Чармуте в столь неурочный час, а не в Лайме, заключается в том, что они опасаются ареста, поскольку их агент в Сен-Мало задержал их товары, которые, как они надеются, вернут, явившись лично против него. Это объяснение полностью удовлетворило моряков, и несколько золотых монет по прибытии вашего величества в Сен-Мало надежно скрепят их уста. Поскольку ветер попутный, я думаю, ваше величество может рассчитывать на благополучное плавание. Вам, без сомнения, сообщили, что сегодня в Лайме проводится большая ярмарка. Мэр города воспользовался собранием, чтобы публично зачитать Заявление жителей Вестминстера, в котором предлагается награда в тысячу фунтов стерлингов за обнаружение вашего величества и смертная казнь для всех, кто вас скроет. Я рад думать, что «Гагачья утка» вышла из порта, так что моряки вряд ли услышат об уведомлении; и еще больше я рад обнаружить, что нашего верного капитана, похоже, это мало волнует . Ваше величество покинет нас прежде, чем удастся натворить бед. Как оказалось, для вас было бы совершенно невозможно сесть на корабль в Лайме, поскольку капитан Мэйси только что прибыл туда с кавалерийским полком, и его люди разбросаны по городу, а постоялые дворы и пивные полны ими. Я должен также предостеречь ваше величество от Рубена Раффорда, конюха из маленькой гостиницы в Чармуте. Он Круглоголовый и, как я выяснил, отъявленный мошенник.
«Я буду соблюдать все меры предосторожности в отношении этого негодяя», — сказал король. «Но поскольку мое пребывание в Чармуте будет таким коротким, я не думаю, что его стоит опасаться».
Затем состоялся дальнейший разговор, в конце которого король повторил свою благодарность капитану Эллсдону и подарил ему золотую монету, в которой было просверлено отверстие, чтобы ее можно было носить, попросив его сохранить ее в качестве залога того, что он сделает для него в будущем, если наступят лучшие дни.
«Несомненно, эти дни настанут, сир, — сказал капитан, — но я не желаю большей награды за свои услуги, чем та, которую я получил сейчас. Я всегда буду носить эту медаль у сердца».
Поскольку ничто больше не могло задержать его на ферме, король отдал приказ к отъезду, и все его приближенные сели на лошадей. Капитан Эллсдон ехал рядом с его величеством и проводил его на вершину крутого холма, возвышающегося между Чармутом и Лаймом; указал на Гагачью утку, лежащую у устья Кобба, а также точное место, где было условлено, что баркас заберет его величество и его спутников в полночь.
С этой возвышенности Лайм казался прямо под ними, и король мог ясно видеть толпу на главной улице, а также слышать крики и другой шум, доносившийся с ярмарки. Среди толпы он заметил множество людей в красных мундирах. На церковной башне развевался флаг Содружества.
Удовлетворившись, наконец, обзором, Чарльз попрощался с капитаном Эллсдоном и со своими сопровождающими поехал вниз по левой стороне склона в Чармут, в то время как капитан направился направо, в Лайм.
Когда они подъезжали к маленькому городку, Чарльз спросил Джулиану, вполне ли она готова к роли, которую ей предстоит сыграть, и получил утвердительный ответ со смехом.
Гарри Питерс выехал заранее, так что, когда компания прибыла в маленькую гостиницу, хозяйка, конюх и все слуги были у дверей, готовые встретить их.
К счастью, большинство жителей деревни были на ярмарке в Лайме, иначе там собралась бы небольшая толпа, чтобы поглазеть на незнакомцев. Дама Свон была так ослеплена красотой Джулианы, когда помогала юной леди выйти, что не могла смотреть ни на кого другого, но когда она все-таки взглянула на короля, то не подумала, что он и вполовину достаточно красив, чтобы быть мужем такого очаровательного создания.
Проводив Джулиану в гостиную, где были сервированы холодные закуски, добрая дама поцеловала ее и пожелала всяческого счастья. За ними последовал Чарльз, который со смехом поинтересовался, не собирается ли хозяйка отнять у него предполагаемую невесту.
«Я не собираюсь отнимать у вас ее, сэр, — ответила госпожа Свон, — и я сделаю все возможное, чтобы никто другой не смог отнять ее у вас. Ах, сэр, вы должны считать себя счастливейшим человеком на земле, раз заполучили такое сокровище.»
«Ну, я тоже так думаю, дамочка. Но разве она не самая счастливая женщина?»
«Я уверена, что и сама так думаю», — сказала Джулиана.
«Я очень плохой судья», — заметила хозяйка. «Я часто говорю себе: «Хорошо, что мы не все единомышленники. То, что подходит одному человеку, другому не подойдет».
«Совершенно очевидно, что я не соответствую вашим фантазиям, добрая дама», — воскликнул Чарльз, смеясь.
Здесь их беседу прервало появление остальных гостей, и все они по приглашению короля сели за стол — Джулиана, конечно, сидела рядом с его величеством и получала от него особое внимание.
Небрежный сидел по другую сторону от молодой девушки, которая, казалось, не была недовольна его присутствием рядом с собой, но очень весело болтала с ним. Впоследствии хозяйка обратилась к Гарри Питерсу, который помогал ей обслуживать гостей:
«Я бы не удивился, если бы это прелестное создание сбежало с галантно выглядящим Кавалером справа от нее, и я почти уверен, что она предпочитает его принятому поклоннику. Ей еще не поздно передумать.»
«О! да, уже слишком поздно», — возразил Гарри Питерс. «Смотрите, не вбивайте ей в голову подобные капризы».
«Не я, я честный человек!» — возразила она. «Но я почти уверена, что права».
Позже вечером хозяйка утвердилась в своем мнении, когда Кэрлесс и Джулиана вышли в маленький садик за домом. Она невольно прислушалась к их разговору и услышала, как Кавалер сказал, как ей показалось, с очень нежным акцентом:
«Теперь я должен попрощаться с тобой! Судьба, кажется, решила разлучить нас, но я надеюсь, что мы встретимся снова. Я не буду просить тебя быть постоянной по отношению ко мне».
«Думаю, что нет, — мысленно воскликнула дама Свон, — учитывая, что она вот-вот выйдет замуж за другого».
«Но я клянусь, что буду такой», — воскликнула Джулиана. «Если только убрать определенного человека, которого мы оба ненавидим и который мешает нашему счастью, ты немедленно вернешься, не так ли?»
«Боюсь, шансов на его смещение очень мало», — сказал Кэрлесс с глубоким вздохом. «В последнее время его успех был слишком полным».
«Но может произойти что-то неожиданное», — сказала Джулиана. «Возможно, он недолго будет у нас на пути».
«Надеюсь, что нет», — сказал Небрежный. «Но его нынешнее положение кажется безопасным».
«И все же я не думаю, что он сможет долго поддерживать его», — сказала Джулиана. «Он должен скоро упасть».
«Объявление о его смерти будет моим призывом вернуться», — сказал Кэрлесс. «Если бы только чья-нибудь уверенная рука нанесла удар».
«В условиях кризиса, подобного нынешнему, когда на карту поставлены такие большие интересы, в этой руке вряд ли кто-то будет нуждаться», — сказала Джулиана.
«Великие небеса! Она замышляет погубить бедного молодого человека еще до того, как выйдет за него замуж», — подумала госпожа Свон. «Какое счастье, что я подслушала ужасный план и поэтому могу предотвратить его. Тише! Тише! — закричала она.
Встревоженная этим звуком, Джулиана мгновенно вошла в дом.
«Я хочу поговорить с вами», — сказала хозяйка, беря ее за руку и увлекая в маленькую комнату, которую она называла своей.
Закрыв за собой дверь, она сказала с большим сочувствием: «Я нахожу, что вы оказались в очень печальных обстоятельствах».
«Я тебя не понимаю», — перебила Джулиана.
«Я случайно подслушала, что произошло между вами и красивым молодым кавалером в саду, и я нахожу, что вы сильно предпочитаете его смуглому джентльмену, которому вы обещали свою руку. Ты очень молода, и я отношусь к тебе как к матери, я не могу видеть, как ты мчишься к гибели, не пытаясь предотвратить это. Немедленно разорви эту глупую помолвку — немедленно, я говорю — и возвращайся к своему отцу. Нет, если ты колеблешься, я сам отведу тебя к нему. Ты не должна выходить замуж за этого человека.
«Я не собираюсь выходить за него замуж», — сказала Джулиана.
«Что ты собираешься делать, во имя всего Святого?» — воскликнула дама Свон с энергией, которая встревожила юную девицу.
«Я считаю, что должна доверять тебе», — сказала она. «Я уверена, что ты абсолютно лоялен».
«Верный! да! Я хотел бы видеть короля на троне, а его врагов посрамленными. Но какое отношение моя верность имеет к вашей помолвке?»
«Все», — ответила Джулиана, успокоенная словами доброй женщины. «Король теперь под вашим кровом. Это тот человек, которого вы считали моим мужем; но негодяй, о котором вы слышали, как мы говорили в саду, — проклятый цареубийца Кромвель. Теперь вы все понимаете?»
«Верю, верю», — воскликнула дама Свон.
«Я не стану доверять тебе наполовину», — сказала Джулиана. «Король собирается в полночь отплыть во Францию. Майор Кэрелесс, с которым я беседовал в саду, поплывет с ним.»
«О! Я надеюсь, что они скоро вернутся!» — воскликнула хозяйка. «Я надеюсь, что вы скоро выйдете замуж за майора! Он достоин вас. Я рад, что вы рассказали мне это, хотя информация настолько поразительна, что она меня очень расстроила. Но я подойду через несколько минут.»
Теперь, когда это объяснение состоялось с хозяйкой, Джулиана чувствовала себя совершенно непринужденно с доброй дамой и была очень рада провести остаток вечера с ней в ее комнате.
Чарльзу казалось, что часы текут очень медленно, и он с нетерпением ждал полуночи, но он был в чрезвычайно хорошем настроении, и все его слуги старались развлечь его.
Каждые полчаса — на самом деле, чаще — кто — нибудь выходил на улицу, чтобы узнать, как обстоят дела с погодой. Ночь была ясной, при свете звезд, и легкий ветерок с северо-запада был как раз тем, что требовалось. Чармут, как известно читателю, находится примерно в полумиле от берега, но из-за возвышенности море не видно из маленького городка.
Эти постоянные сообщения о благоприятной погоде помогали поддерживать настроение короля. Скучая по Джулиане и считая необходимым сохранить свою роль в качестве ее предполагаемого мужа, он отправился на ее поиски и нашел ее в комнате хозяйки. Дама Свон была с ней в то время, и чрезвычайное почтение, которое теперь оказывала ему хозяйка, вскоре показало ему, что она была посвящена в тайну.
Поэтому, чувствуя, что дальнейшая маскировка бесполезна, он обратился к ней так, как подобает ему, и совершенно очаровал ее своей приветливостью.
«Я не знала о великой чести, оказанной мне, мой господин, — сказала она, — иначе я бы более подобающим образом подготовилась к вашему приему».
«Вы сделали вполне достаточно, моя добрая дама», — сказал Чарльз. «Строго выполняя свое обещание, вы держали свой дом свободным от гостей в это напряженное время, так что я был совершенно уединен, и если бы я уехал, не сообщив вам ничего, я бы хотел, чтобы другие поблагодарили вас от моего имени».
Совершенно ошеломленная снисходительностью его величества, хозяйка не нашлась, что ответить.
«Я также должен похвалить вас за вашу проницательность», — продолжал король, улыбаясь. «Вы быстро поняли, что мне нужны некоторые необходимые качества для роли, которую я пытался сыграть, и что я не совсем тот человек, с которым эта очаровательная молодая леди могла бы безрассудно выйти замуж. С ней была допущена большая вольность — простительная только при данных обстоятельствах, — но вы поймете, что только ее лояльность побудила ее согласиться на этот план.»
«Да, но я сыграла свою роль так безразлично, что не заслуживаю благодарности вашего величества», — сказала Джулиана.
«Нет, это была моя вина», — возразил король. И добавил вполголоса: «Мне следовало поменяться ролями с майором Кэрлессом».
ГЛАВА XV. Наблюдатели у моря
К этому времени большинство жителей маленького городка, побывавших на ярмарке в Лайме, вернулись, и многие из них столпились в гостинице и устроили такой переполох, что хозяйке захотелось обслужить их, но она не пустила их в гостиную, и после того, как они опорожнили несколько кувшинов сидра — именно этим напитком славился Чармут, — они тихо удалились.
Полчаса спустя все дома в деревне, за исключением маленькой гостиницы, были закрыты, а их обитатели, по-видимому, отправились отдыхать, поскольку ни в одном из окон не было видно света.
Чтобы избежать какой-либо опасности для его величества, было решено, что полковник Уиндхэм в сопровождении Гарри Питерса подъедет к устью Чара примерно за час до полуночи и там будет ждать баркас. По прибытии Петерс должен был галопом вернуться и передать информацию королю, который был бы готов немедленно отправиться со своими спутниками к месту встречи. Лошади будут готовы и оседланы, так что никаких задержек быть не может.
Вскоре после одиннадцати часов полковник, получив последние распоряжения его величества, приготовился отправиться в путь. Рубен Раффорд, конюх, вывел лошадей, и оба, полковник и Гарри Питерс, заметили, что парень выглядит очень любопытным, и поднял свой фонарь так, чтобы свет падал на их лица. Когда они ушли, Рубен заметил своей хозяйке, что, по его мнению, от них может быть мало толку, но она резко упрекнула его, и он вернулся в конюшню.
Ехав поодиночке по узкой зеленой дорожке, уже описанной как ведущая к морскому берегу, полковник Уиндхэм и Питерс вскоре прибыли в устье Гольца.
Место было совершенно уединенное. Они никого не встретили на тропинке, и никого не было видно на пляже. Единственным звуком, который можно было услышать, был шум волн, разбивающихся о песчаный берег. До прилива оставалось не более получаса, и прилив был быстрым.
Ночь была темной, но ясной, и они высматривали Гагару, и им показалось, что они могут различить ее вдалеке, примерно в миле от берега. В верховье Лайм Кобб виднелся огонек, похожий на огромный черный корабль, пришвартованный к берегу. Темные пологие скалы были окутаны мраком, но в этом направлении опасаться было нечего, так как дорога вдоль пляжа была непроходима в такой прилив.
Некоторое время наблюдатели не отрывали глаз от моря, надеясь заметить лодку, с тревогой прислушиваясь к звуку весел. Они не слышали ничего, кроме утомительного и монотонного шума волн.
До сих пор они не обменялись ни единым словом, но теперь полковник не мог не выразить удивления по поводу того, что лодка не появилась.
«Наберитесь немного терпения, сэр», — сказал Питерс. «Это скоро будет здесь, я вам гарантирую. Стивен Лимбри не докажет ложь».
«Я думаю, что нет», — сказал полковник. «Слушайте! Пробил час!»
Пока он говорил, далекий колокол пробил двенадцать, так медленно, что в глубокой тишине удары можно было сосчитать.
Назначенный час настал, но лодка с ним не пришла.
Напрасно полковник и его слуга вглядывались в то место, где, по их предположению, стояла лодка. Никакой лодки видно не было.
Иногда им казалось, что они могут разглядеть его, но иллюзорный объект, чем бы он ни был, быстро исчезал.
Прошел еще час, и они застали их на своем посту, все еще смотрящими на море, все еще надеющимися, что лодка придет, тщетно надеющимися, как оказалось.
Прилив изменился, но еще не пошел на убыль.
Несмотря на шатание и беспокойство, полковник Уиндхэм не утратил веры в капитана корабля.
«Если Лимбри окажется предателем, я никогда больше не буду доверять людям», — сказал он.
«Возможно, моряки отправились на берег на ярмарку, полковник, и он не смог вернуть их обратно», — возразил Питерс.
«Задержка необъяснима», — воскликнул полковник. «Его величество будет отвлечен».
«Может, мне вернуться и сообщить ему, что ни одна лодка еще не причалила к берегу?» — спросил Питерс.
«Это только ухудшит положение», — возразил полковник. «Оставайся, пока не сможешь сообщить ему хорошие новости». Они ждали еще час, и еще час после этого, терпеливо пытаясь убедить себя, что лодка все — таки придет.
К этому времени прилив отступил на значительное расстояние, и полковник выехал на песок и бросился в воду, стремясь разглядеть объект, который он так бесплодно искал.
Ни одна лодка не попалась ему на глаза; небо затянуло тучами, море выглядело темным и угрюмым. Его собственная грудь была полна мрачных мыслей. Надежды, которые окрыляли его несколько часов назад, исчезли, уступив место горькому разочарованию.
И все же, хотя его надежды были разбиты, он отчаянно цеплялся за свой пост, не желая ни покидать его, ни позволять Питерсу уехать до рассвета.
Когда первые лучи рассвета упали на море, он высмотрел предательскую кору и увидел ее лежащей в полумиле от «Кобба». Она не покидала своей позиции со вчерашнего дня.
Однако дольше медлить было бесполезно. Даже если бы лодку отправили сейчас, сесть в нее при низкой воде было бы невозможно. Приказав Питерсу следовать за ним, он в состоянии, граничащем с рассеянностью, поехал по проселку в Чармут.
Но как он мог встретиться лицом к лицу с королем?
ГЛАВА XVI. Как серая кобыла оказалась лучшей лошадью
Лимбри был не совсем виноват, хотя внешность была против него.
Как и многие другие мужчины, он находился под руководством своей супруги. И, как мы сейчас покажем, именно благодаря даме Лимбри был сорван хорошо спланированный побег короля во Францию. Следует помнить, что она выразила своей дочери решимость выяснить характер важного дела, по которому капитан Эллсдон и два кавалера хотели видеть Лимбри в гостинице. Но ей это не удалось. Как ни странно, шкипер на этот раз сдержался, и эта непривычная сдержанность с его стороны только еще больше распалила любопытство его жены. Чувствуя свое неравенство в состязании с такой решительной женщиной, Лимбри проявил благоразумие, стараясь держаться от нее подальше, насколько это было возможно, и даже не сообщил ей о своем намерении отправиться в море; но, желая умилостивить ее, он убедил ее отвезти дочь на ярмарку в Лайме. Как оказалось, он не мог поступить более опрометчиво. Находясь на ярмарке, дама Лимбри услышала ужасное Заявление, и у нее сразу же возникло подозрение, что два джентльмена, которых она видела, были беглыми кавалерами из Вустера. Подозрение превратилось в уверенность, когда около девяти часов вечера, сразу после того, как они с дочерью вернулись из Лайма, Лимбри, которого весь день не было дома, вошел и вместо того, чтобы сесть, как хороший муж и отец, и поболтать с ними, сразу поднялся наверх, в свою комнату, чтобы упаковать белье.
Пока он был занят этим, его жена, последовавшая за ним, вошла в комнату, закрыла дверь и, напустив на лицо обиженное выражение, которое она так хорошо умела принимать, спросила его тоном, который заставил его вздрогнуть, что он задумал.
«Вы, конечно, не собираетесь сегодня вечером выйти в море?»
«Да, это я», — ответил он, сочтя дальнейшее сокрытие невозможным. «Мой домовладелец, капитан Эллсдон, предоставил мне груз, который обойдется мне бесконечно дороже, чем если бы «Гагачья утка» была нагружена товарами. Не доверяя вашей способности хранить секреты, я до сих пор скрывал это от вас, но теперь, когда нет риска, что вы проболтаетесь, я могу сообщить вам, что собираюсь перевезти нескольких пассажиров в Сен-Мало, и по возвращении я получу очень солидную сумму от капитана Эллсдона за свои труды.
Но вместо того, чтобы казаться довольным и поздравить его, как он ожидал, с такой удачей, с лицом, пылающим от гнева, его жена закричала:
«Я знал это. Я был совершенно уверен, что вы собирались переправить каких — то роялистов во Францию — возможно, самого Злобного принца. Глупец! ты знаешь, что наказание — смерть? Знаете ли вы, что вас могут повесить за содействие побегу предателей? Сегодня утром я услышал о Прокламации, опубликованной в Лайме мэром, в которой предлагается награда в тысячу фунтов стерлингов за поимку Чарльза Стюарта и угрожаются самыми суровыми карами — даже смертью — тем, кто может помочь побегу его сторонников. Итак, я знаю, что люди, которых ты наняла перевезти во Францию, — роялисты, и, как послушная и любящая жена, я обязана спасти тебя от последствий твоей глупости. Ты не должен жертвовать жизнью, которая ценна если не для тебя, то для меня и моего ребенка. Ты НЕ должен отплывать во Францию сегодня ночью!»
«Как ты собираешься мне помешать?» — презрительно осведомился ее муж. «Скажи мне это».
«Заперев тебя в этой комнате», — ответила она.
И прежде чем он успел ее остановить, она выскользнула из комнаты и заперла дверь снаружи.
«А теперь убирайся, если можешь», — насмешливо крикнула она.
«Десять тысяч фурий!» — закричал Лимбри, тщетно пытаясь силой открыть дверь. «Выпустите меня немедленно, или вы пожалеете об этом».
«Это ты будешь сожалеть об этом, а не я», — ответила она. «Если ты не успокоишься, я немедленно отправлюсь в Лайм и передам капитану Мэйси информацию против тебя и капитана Эллсдона».
«Черт возьми! Женщина!» — воскликнул он. «Ты же не хочешь сказать, что совершишь такую глупость?» Приняв умоляющий тон, он затем добавил: «Послушай меня, милая! Открой дверь, и я привезу тебе самый красивый подарок из Сен — Мало — клянусь, я это сделаю «.
«Я не поддаюсь уговорам», — ответила она с таким акцентом, что у него не осталось сомнений в ее непоколебимой решимости. «Молчи, или я немедленно отправлюсь в Лайм и увижусь с капитаном Мэйси, и тогда ты прекрасно знаешь, что за этим последует».
«Был ли когда-нибудь справедливый план, столь нелепо проваленный!» — простонал шкипер. «Если бы я только мог сообщить информацию джентльменам; но это невозможно, когда за дверью стоит эта адская женщина. Поскольку ничего не поделаешь, я должен подчиниться.»
И, бросившись, как был, на кровать, он издал еще несколько стонов и заснул.
Когда он проснулся около пяти часов утра, события предыдущей ночи с такой силой нахлынули на него, и его самобичевание было таким сильным, что он вскочил с кровати и бросился к двери.
Обнаружив, что дверь все еще заперта, он громко позвал свою жену. На вызов ответили быстро, потому что дама Лимбри не спала всю ночь, и в ответ на его требование освободить ее она отказалась, если он торжественно не пообещает отказаться от своего предполагаемого путешествия.
После некоторых небольших возражений и еще одной попытки уговора, оказавшейся безуспешной, он согласился и дал требуемое обещание, но добавил, что должен спуститься к морю и сообщить джентльменам, которые его ждали, что он не в состоянии выполнить свое обещание. После этого дверь открылась, и Лимбри приготовился немедленно отправиться в путь.
Несколько сомневаясь в его намерениях, его бдительная супруга, несмотря на только что данное им торжественное обещание, не позволила ему отправиться одному, а последовала за ним со своей дочерью, и они шли по узкой дорожке, ведущей к морю, когда встретили полковника Уиндхэма и его слугу. Полковника не мог не поразить потупленный вид Лимбри, и он также был удивлен, увидев, что его сопровождают две женщины. Но он был слишком раздражен, чтобы обращать внимание на их присутствие.
«Вероломный негодяй!» — кричал он. «Тебе не стыдно смотреть мне в лицо после того, как ты разорвала помолвку с капитаном Эллсдоном и со мной? Я жду пароход с полуночи. Как ты пытаешься оправдать свое скандальное поведение? Ha!»
«Я не могу оправдать это, сэр», — сказал Лимбри. «Меня сделали пленником в моем собственном доме».
«Досужая история!» — недоверчиво воскликнул полковник Уиндхэм.
«Это правда», — воскликнула дама Лимбри, выступая вперед. «Я знала, что мой глупый муж сует свою шею в петлю, поэтому я заперла его, чтобы спасти. Не соблазняйте его отправиться в плавание, или, будь я уверена, как ни в чем не бывало, я донесу на всех вас «.
«Не бойся, женщина, я покончил с ним», — ответил полковник. «Позаботься о том, чтобы твоя воображаемая супруга не втянула тебя в неприятности», — добавил он, обращаясь к Лимбри.
С этими словами он проехал мимо них и направился к гостинице.
Прибыв туда, он отправил Питерса в Лайм-Реджис, чтобы тот ознакомил капитана Эллсдона с провалом плана и попросил его совета.
ГЛАВА XVII. Преподобный Бартоломью Уэсли
Войдя в дом, полковник застал Чарльза и его слуг в состоянии величайшей тревоги. Его вид говорил о дурных вестях, которые он принес; и вряд ли ему было нужно рассказывать о том, что произошло. Король перенес тяжелое разочарование лучше, чем можно было ожидать, но он не смог полностью подавить свое чувство досады.
«Если бы я имел дело с отважным человеком, хозяином в своем собственном доме, а также капитаном своего корабля, я бы к этому времени был уже на полпути через Ла-Манш», — воскликнул он. «Судьба мешает мне на каждом шагу, но я не сдамся. Послушаем, что скажет капитан Эллсдон. Возможно, он сможет найти мне другое судно».
«После того, что произошло, я не думаю, что вашему величеству будет безопасно оставаться здесь», — сказал полковник Уиндхэм. «Жена Лимбри, вероятно, опубликует все, что ей известно. Кроме того, мне не нравится, как выглядит конюх. Негодяй подозрительно посмотрел на меня, когда я только что отдал ему свою лошадь, и пробормотал что-то насчет того, что меня всю ночь не было дома.»
«Куда ты хочешь, чтобы я пошел? Что ты хочешь, чтобы я сделал?» — воскликнул Чарльз.
«Возможно, капитан Эллсдон предложит какой-нибудь план», — сказал полковник. «Мы услышим, когда вернется Питерс; но я считаю, что вашему величеству следует отправиться в Бридпорт. Возможно, там вам повезет больше, чем здесь.»
«Моя лошадь сбросила подкову», — сказал лорд Уилмот, вставая, чтобы выйти из комнаты. «Если мы собираемся отправиться немедленно, я должен отправить его к кузнецу».
С этими словами он вышел и, пройдя в конюшню, отдал конюху необходимые инструкции. Как и полковник Уиндхэм, он был поражен любознательностью этого человека и отказался вести с ним какие-либо разговоры.
«Я не могу разобрать этих людей», — подумал Рубен. «С ними творятся самые странные вещи, которые я когда-либо знал. Я уверен, что это стая злокачественных новообразований, пытающихся сбежать; но скоро я это выясню.
Размышляя таким образом и прикидывая, какую награду он должен получить за информацию против гостей своей хозяйки, он отвел лошадь лорда Уилмота кузнецу по имени Сет Хэммет, кузница которого находилась в нижней части деревни. Пожелав кузнецу доброго утра, он сказал ему, что принес ему работу.
Сет Хэммет, симпатичный молодой человек, поблагодарил его, но, будучи любознательным, добавил: «Я думаю, у вас в гостинице есть несколько джентльменов?»
«Да, да», — ответил Рубен, не желая посвящать его в свои тайны. «Эта лошадь принадлежит одному из них».
«Прекрасная лошадь», — заметил Хэммет, восхищенно глядя на него. «Но все они кажутся хорошо сидящими на лошадях. Откуда они взялись?»
«Я случайно не знаю», — ответил Рубен тоном, который должен был показать, что он не расположен рассказывать. «Где-то в Девоншире, я полагаю».
«Ну, я легко могу это выяснить», — заметил Хэммет с понимающим видом.
«Хотел бы я знать, каким образом?» — удивленно переспросил Рубен.
«Сейчас я тебе покажу», — сказал кузнец.
«Если в этом есть колдовство, я не буду иметь к этому никакого отношения», — сказал Рубен.
«Благослови тебя Господь! в этом нет никакого колдовства. Это самая простая вещь из возможных, как ты увидишь. Двое твоих гостей отсутствовали всю ночь «.
«Откуда ты это знаешь?» — спросил Рубен.
«Потому что я видел, как они возвращались, меньше получаса назад. Слуга поехал в Лайм. Я уверен в этом, потому что слышал, как его хозяин велел ему идти в дом капитана Эллсдона.
«Ах, в самом деле!» — удивленно воскликнул конюх.
«Да, ты этого не знал, Рубен», — сказал кузнец. «Теперь перейдем к делу».
После этого он взял ноги лошади и внимательно осмотрел подковы, дважды. После второго осмотра он сказал с усмешкой:
«Теперь, Рубен, я могу сказать тебе кое-что, что тебя удивит. Как ты знаешь, на этой лошади всего три подковы. Каждая обувь была надета в разных графствах — Сомерсет, Стаффорд, Вустер.»
«Ты сказал Вустер?» — воскликнул Рубен.
«Смотрите сюда», — ответил Хэммет, поднимая переднюю ногу лошади. «Эта подкова из Вустера. Вы не думаете, что я фокусник?»
«Я не знаю, что и думать», — ответил Рубен.
Но, казалось, что-то внезапно поразило его, потому что он сказал довольно поспешно:
«Я не могу больше оставаться. Я хочу видеть нашего священника, мистера Уэсли; я скоро вернусь за лошадью».
С этими словами он побежал к дому мистера Уэсли, который находился недалеко, но обнаружил, что священник молится со своей семьей, и, зная по опыту, что речи преподобного джентльмена довольно продолжительны, он не стал ждать, а направился в гостиницу.
Во время его отсутствия Гарри Питерс, который скакал галопом туда и обратно, вернулся из Лайма и теперь был с королем. Питерс видел капитана Эллсдона, который был совершенно сбит с толку, услышав о провале плана, убедив себя, что его величество в это время находится на пути в Сен-Мало.
«Никогда в жизни я не видел человека, настолько обеспокоенного, каким казался капитан», — сказал Питерс. «Он смиренно советует вашему величеству больше не задерживаться в Чармуте. Он бы лично прискакал, чтобы дать вам свой совет и потребовать вашего немедленного отъезда, если бы это было безопасно. Слухи, по его словам, наверняка распространятся за границей, что безошибочно приведет к тщательному поиску и преследованию капитаном Мэйси.»
Совет капитана Эллсдона настолько полностью совпадал с мнением, ранее высказанным полковником Уиндемом и другими его сторонниками, что король решил действовать в соответствии с ним, и были сделаны приготовления к его немедленному отъезду. Джулиана удалилась отдохнуть в комнату, предоставленную ей госпожой Свон, но она уже некоторое время была на ногах и сейчас находилась в комнате хозяйки, вполне готовая приступить к работе.
Дама Свон была с ней, когда вошла служанка и сообщила своей госпоже, что Рубен, конюх, желает поговорить с ней, и она вышла к нему.
Недовольная его манерами и внешностью, дама Свон сказала ему очень резко:
«Почему ты не в конюшне, Рубен, помогаешь молодому человеку готовить лошадей? Если тебе есть что мне сказать, это можно сказать при более удобной возможности, когда гости разойдутся.»
«Нет, это невозможно», — ответил конюх. «Нет возможности лучше настоящей. Выслушай, что я хочу сказать, и будь предупрежден. Я не буду седлать или взнуздывать лошадей — и не позволю вашим гостям уехать. Они зловредны. У меня есть доказательства этого. »
«Тьфу на тебя, Рубен!» — воскликнула его хозяйка. «Ты пил крепкую воду на пустой желудок, и в голове у тебя помутилось».
«Я выпил только свою обычную кружку сидра, — ответил он, — и мой разум достаточно ясен, чтобы убедить меня, что Чарльз Стюарт сейчас в этом доме».
«Что я слышу?» — воскликнула дама Свон, придав этому вопросу самое лучшее выражение, на какое была способна. «Долой тебя, лживый мошенник! Ты хочешь навредить моему дому своей ложью? Здесь нет никого, кроме благородных людей — людей, верных Содружеству. Немедленно ступай на конюшню и приведи лошадей, или ты уволишься со службы у меня.
«Я не собираюсь оставаться у тебя на службе, заблудшая женщина, — ответил он, — и я предупреждаю тебя, чтобы ты не позволяла этим злодеям уйти. Сейчас я иду к преподобному Бартоломью Уэсли и приведу его с собой «.
«Инжир для твоего министра!» — ответила она.
Но как только он ушел, она бросилась в гостиную, где собрались Чарльз и остальные, и сообщила им об опасности. После этого вся компания поспешила в конюшню.
К счастью, Гарри Питерс приготовил лошадей, так что через минуту все они были в седлах — все, кроме лорда Уилмота, лошадь которого так и не привели обратно. Беспечный сопровождал его светлость в кузницу.
Когда дама Свон помогла Джулиане занять место на заднем сиденье, король попрощался с ней и, обняв за шею, сердечно поцеловал.
Затем он со своей свитой ускакал в сторону Бридпорта, оставив лорда Уилмота и Кэрлесса позади.
Они отсутствовали недолго, когда в гостиницу вошел невысокий, полный мужчина и поприветствовал хозяйку, хотя и довольно необычным образом. Он был одет в черную мантию с женевскими лентами и облегающую черную бархатную тюбетейку, оттенявшую его румяное лицо. Это был преподобный Бартоломью Уэсли, предок, как мы можем отметить, знаменитого Джона Уэсли. На его лице было странное саркастическое выражение, хотя он напускал на себя вид насмешливого уважения.
«Я не знаю, как к тебе подступиться, Маргарет, ты выросла такой могущественной гранд-дамой», — сказал он с притворным почтением.
«Эх, дэй! что означает это дурачество?» она плакала.
«Вы, должно быть, по крайней мере подружка невесты», — настаивал министр. «Нет, нет, вы не можете мне перечить. Чарльз Стюарт ночевал в вашем доме прошлой ночью и поцеловал вас, уходя. Без сомнения, это была большая честь, очень большая честь, и вы вполне можете гордиться.
«Я бы гордилась, если бы думала, что это король поцеловал меня», — резко возразила она. «Но гости, которые ночевали в моем доме прошлой ночью, были простыми деревенскими джентльменами, и не твое дело вмешиваться в их дела».
«Уснул, квота!» — воскликнул Уэсли, воздевая руки. «Да ведь никто из гостей не ложился спать, кроме юной девицы, а двое из них отсутствовали всю ночь. Ты видишь, я хорошо информирован, Маргарет!»
«Я знаю, кто рассказал вам эту позорную ложь — это тот лживый, интригующий негодяй Рубен Раффорд».
«Рубен — честный человек и правильной закваски. Вам придется отчитаться за своих гостей, дама».
«Говорю вам, все мои гости были мне незнакомы. Как я могу дать о них отчет? Они заплатили по закону, и это больше, чем делают все. Все, чего ты хочешь, — это доставить мне неприятности, но я не боюсь. Убирайся из моего дома вместе с тобой!»
«Женщина! женщина! послушай меня!»
«Нет, я больше не хочу тебя слушать. Убирайся из моего дома, говорю я; или я найду кого-нибудь, кто тебя вышвырнет».
Не зная, к каким крайностям может прибегнуть возмущенная дама, министр счел благоразумным ретироваться, но на выходе погрозил ей сжатой в кулак рукой.
Когда он вышел, к нему присоединился Рубен, и они вместе спустились в кузницу. Сет Хэммет сказал им, что джентльмен забрал свою лошадь несколько минут назад, после чего они оба упрекнули его в недостатке рвения.
«Болван! мы должны были поймать злокачественного, если бы вы лишили его возможности бегства», — сказал Уэсли.
«Я действительно сопротивлялся, — ответил Хэммет, — но с ним был друг, и они заставили меня отдать лошадь. Однако мне очень хорошо заплатили за эту работу, потому что один из них швырнул в меня пистолетом.»
«В какую сторону они поехали? В Бридпорт?» спросил министр.
«Думаю, да», — ответил Хэммет. «Они поднялись на холм Стоунбэрроу и, похоже, направлялись в Муркомблейк».
«Они сбежали, но им не сбежать», — сказал Уэсли. «Мы обратимся к мистеру Батлеру из Коммера. Он ближайший мировой судья, и когда он выслушает наше заявление, он разошлет свои ордера, чтобы поднять страну на поимку Злобного принца и тех предателей Содружества, которые были с ним прошлой ночью в гостинице леди Свон.
После этого все они отправились в резиденцию мистера Батлера, которая находилась недалеко от Чармута, и по прибытии туда их быстро допустили к судье.
Итак, мистер Батлер втайне был роялистом, хотя и благоразумно скрывал свои взгляды, и, услышав заявление Рубена Раффорда, он принял очень суровый вид и сказал:
«Я знаю, что ваша хозяйка, дама Свон, очень честная женщина, и я также знаю, что вы отъявленный мошенник, на вас было подано несколько жалоб. Я не придаю ни малейшего значения вашему заявлению. Я не верю, что Чарльз Стюарт находится в этой части страны, и поэтому я отказываюсь выдавать ордер на его задержание «.
Мистер Уэсли предпринял попытку переместить его, но правосудие оставалось непреклонным, и заявители, которые были уверены в успехе, удалились с большим раздражением.
Но они были полны решимости не дать себя сбить с толку, и по просьбе министра Рубен и Хэммет немедленно отправились в Лайм-Реджис, чтобы изложить суть дела капитану Мэйси.
«Я был бы очень удивлен, — сказал Уэсли, — если бы капитан, проницательный человек, сильно отличающийся от этого туповатого, предвзятого правосудия, сразу не распознал правду».
Они быстро добрались до Лайм — Реджиса и очень скоро нашли капитана Мэйси — свирепого и ревностного солдата-республиканца, — который выслушал все, что они рассказали, с величайшим интересом и вниманием.
Как и предполагал мистер Уэсли, у него был совершенно иной взгляд на это дело, чем у судьи Батлера.
«Вы хорошо сделали, что приехали сюда, — сказал он, — и если молодой человек, Чарльз Стюарт, будет схвачен, а с Божьей помощью это произойдет, вы оба будете щедро вознаграждены. Я немедленно отправляюсь в погоню за ним. Вы говорите, что он и его свита ушли в сторону Бридпорта.
«Человек, которого я считаю Чарльзом Стюартом, ушел в том направлении», — сказал Рубен. «Вы узнаете его, поскольку позади него на скамеечке сидит красивая молодая девушка».
«Двое его товарищей пошли другим путем», — заметил Хэммет. «Но, без сомнения, они присоединятся к нему».
«Чарльз Стюарт — вот награда, к которой я стремлюсь», — воскликнул капитан Мэйси. «Я последую за ним».
«Его вы обязательно поймаете, при условии, что не будете слоняться без дела, капитан», — сказал Рубен.
«Не в моих обычаях слоняться без дела», — ответил капитан Мэйси. «Ты пойдешь со мной. Ты можешь мне понадобиться».
Не прошло и пяти минут, как он уже скакал быстрой рысью во главе дюжины человек по твердым пескам в Чармут. Рубен ехал рядом с ним верхом на крепком кавалерийском коне, и злобный конюх испытал огромное удовлетворение, когда отряд выстроился перед маленькой гостиницей и даму Свон вызвали поговорить с капитаном Мэйси.
Допрос длился недолго, капитан заявил, что допросит ее еще раз по возвращении. Его задержал еще немного мистер Уэсли, который пожелал перекинуться с ним парой слов и заявил, что, по его твердому убеждению, Чарльз Стюарт провел ночь в пансионе леди Свон.
После этого капитан Мэйси отдал приказ, и отряд двинулся рысью в том же порядке, что и раньше, по дороге в Бридпорт.
«Дай бог, чтобы король избежал их!» — воскликнула хозяйка, возвращаясь в свою комнату. «Удивительно, что я не упала на землю, когда этот суровый офицер заговорил со мной. Я дрожал всем телом. Это все, что делает нечестивый Рубен. Я видел негодяя с солдатами. Пусть Небеса воздадут ему!»
ГЛАВА XVIII. Как король бежал из гавани Бридпорта
Не подозревая об опасности, которая ему угрожала, и не опасаясь преследования, Чарльз вскоре замедлил шаг и медленно поехал вверх по склону холма Стоунбэрроу в сторону Муркомблейка. С этой возвышенности открывался обширный вид на долину Маршвуд, а справа возвышалась увенчанная маяком вершина Золотой шапки. Чарльз ненадолго остановился, чтобы созерцать эту прекрасную перспективу, все еще надеясь, что его друзья догонят его; но они не пришли, и он пошел дальше. К этому времени он уже стряхнул с себя разочарование и полностью пришел в себя; он, как обычно, весело беседовал с Джулианой и, казалось, получал огромное удовольствие от поездки.
Немного за Муркомблейком они встретили небольшую группу путешественников, и среди них был человек, в котором и его величество, и полковник Уиндхэм узнали слугу покойного короля. Вид этого человека вызвал у них обоих сильное беспокойство, но он прошел дальше, очевидно, не заметив их.
После долгого спуска они достигли Чидиока и, пересекши долину, поднялись на другой холм, с которого открывались очаровательные виды — примечательным объектом было необычное конусообразное возвышение, известное как холм Колмера.
Миновав несколько фермерских домов с пристроенными к ним большими фруктовыми садами, они подъехали к приятному старому городку Бридпорт, восхитительно расположенному среди холмов; полковник Уиндхэм выехал вперед и, въехав в город, к своему бесконечному удивлению и досаде, обнаружил, что он полон солдат. В ходе расследования он установил, что полковник Хейнс, активный республиканский командир, перебрасывал войска из нескольких гарнизонов в Веймут и другие места, чтобы отправить их на Джерси и Гернси, поскольку эти лояльные острова все еще продолжали сопротивляться парламентариям. Войска, которые сейчас находились в городе, должны были быть отправлены через несколько дней из гавани Бридпорта.
Обвиненный в этой неудовлетворительной информации, он поскакал обратно к королю и умолял его не входить в город, который кишел его врагами, но Чарльз отказался повернуть в сторону, сказав, что обещал дождаться полковника Уилмота и Кэрлесса в Бридпорте, и какими бы ни были последствия, он сдержит свое слово. Однако он, наконец, согласился проследовать в гавань, но приказал Питерсу остаться в городе, чтобы присмотреть за остальными. Затем он смело поехал дальше в сопровождении полковника Уиндема.
Вокруг ратуши собралась большая группа мужчин в стальных колпаках, коричневых плащах и сапогах с воронкообразными набалдашниками, вооруженных наганами, пистолетами и длинными мечами с корзиночными рукоятями. Большинство из них курили трубки. Они внимательно разглядывали проходящих мимо путешественников, но не пытались приставать к ним.
Вид стольких его врагов, которые могли схватить его в одно мгновение, казалось, не испугал короля. Светлые щеки Джулианы побледнели, но других признаков страха она не выказывала.
Таким образом, они беспрепятственно проехали через город и направились к порту, который находился примерно в полутора милях отсюда. Маленькая набережная была необычайно оживленной, в гавани стояли два или три корабля, ожидающих отправки войск на Джерси. Пирс представлял собой огромное, неуклюжее деревянное сооружение, чем-то напоминающее Лайм Кобб. Недалеко от него находилась гостиница «Джордж Инн», и путешественники направились туда, но обнаружили, что она полна солдат; и когда Джулиана вышла, а Чарльз отвел свою лошадь в конюшню, он оказался полностью окружен кавалеристами. Однако, ничуть не смутившись, он протолкался сквозь толпу, громко выкрикивая «С вашего позволения» и мало заботясь о том, что наступит им на ноги. Полковник Уиндхэм последовал его примеру, и они оба обнаружили, что с такими людьми грубое обращение лучше, чем вежливость.
Прошло некоторое время, прежде чем подали легкое угощение, которое они заказали в отдельном зале, и они только что покончили с ним, когда Джулиана, смотревшая из окна на набережную, заметила Гарри Питерса. Он немедленно повиновался знаку, который она ему подала, и, поднявшись по лестнице, сообщил королю, что его послал лорд Уилмот предупредить его величество, чтобы тот немедленно отбыл.
«Капитан Мэйси с конным отрядом из Лайм-Реджиса преследует вас, мой господин», — сказал Питерс. «Они сейчас в Бридпорте, обыскивают все гостиницы и наверняка придут сюда».
«Что же делать?» — воскликнул Чарльз. «Я попал в ловушку. Мой путь к отступлению отрезан».
«Это не так, мой господин», — уверенно ответил Питерс. «Я возьму на себя обязательство доставить вас. Без промедления запрягайте лошадей и скачите в Бридпорт».
«Но, поступив так, я устремлюсь навстречу разрушению», — воскликнул Чарльз.
«Вы встретитесь со мной раньше, чем с врагом, мой господин», — ответил Питерс.
«Что ж, я последую твоему совету, хотя это и кажется странно опасным», — сказал Чарльз.
Затем Питерс вышел из комнаты и уехал. Поспешив в конюшню, Чарльз и полковник Уиндхэм вывели своих лошадей, и менее чем через десять минут король с Джулианой, сидевшей позади него на заднем сиденье, в сопровождении полковника быстрым шагом направлялись в Бридпорт.
Когда они были в полумиле от города, они вышли на дорогу, которая сворачивала направо, и обсуждали, продолжать ли по ней или продолжить, когда услышали топот лошадиных копыт, а в следующее мгновение увидели Питерса, скачущего к ним галопом. Верный парень сделал им знак сворачивать, причем с такой энергией, что они немедленно подчинились, но были удивлены, обнаружив, что он не последовал за ними, а тем же быстрым шагом направился к гавани. Его цель, однако, вскоре стала очевидной. Послышался тяжелый топот конницы, смешанный со звоном мечей, и в следующее мгновение мимо промчался отряд кавалерии, очевидно, преследуя беглеца, который таким образом ухитрился привлечь их внимание, подвергая опасности собственную жизнь, чтобы спасти короля. Хотя сам Чарльз был скрыт за поворотом дороги, он ясно различал солдат и был уверен, что их предводителем был капитан Мэйси.
Едва зная, в какую сторону двигаться дальше, но опасаясь проезжать через Бридпорт, чтобы их не остановили, они поехали в симпатичную маленькую деревушку под названием Ботенхэмптон и там спросили дорогу на Дорчестер. Человек, к которому король обратился с этим вопросом, вытаращил глаза и сказал ему, что он должен возвращаться через Бридпорт, но Чарльз отказался, и они поехали в ущелье Шиптон, над которым возвышался замечательный холм в форме корабля, повернутого килем вверх, с маяком на вершине, и им было приказано следовать к холму Хаммердон, и они выбрали этот курс.
Преодолев высокую гряду поросших дроком холмов и пересекши широкую равнину, они приближались к Уинтерборн-Аббасу, когда заметили своих преследователей, спускавшихся с холма, с которого они только что спустились. Капитан Мэйси, без сомнения, слышал о расспросах короля относительно дороги на Дорчестер и последовал в этом направлении.
К счастью, поблизости была роща, и беглецам удалось спрятаться в ней до тех пор, пока их преследователи не прошли мимо. Солдаты были так близко, что король слышал их крики, возвещавшие, что они уверены в том, что найдут его в Дорчестере. После этого Чарльза не потребовалось особых уговоров, чтобы заставить его выбрать другой курс, хотя он так и не смог окончательно решиться покинуть побережье.
Добравшись до римской дороги, которая когда-то вела в Дорчестер, они двинулись по ней в противоположном направлении, к прекрасному спуску, известному как Эггардон Хилл, вершину которого венчал древний лагерь с очень примечательными укреплениями. Оттуда они проследовали через холмы и по прекрасной долине Брит в направлении Биминстера.
Примерно семь лет назад Биминстер был цветущим и жизнерадостным маленьким городком, но сейчас он выглядел как кучка руин, поскольку был почти сожжен дотла в 1644 году, во время Гражданской войны, и отстроен лишь частично. Чарльз был настолько поражен меланхоличным видом этого места, что не стал останавливаться там, как намеревался, а направился в Брод-Виндзор, который находился примерно в трех милях отсюда.
По дороге туда они заметили трех человек верхом на вершине высокого конического холма, называемого Чарткнолле. Очевидно, эти люди расположились на этом видном месте, чтобы обозревать местность вокруг. Джулиана заявила, что они их друзья, но король и полковник Уиндхэм едва ли осмеливались тешить себя надеждой.
Вопрос, однако, был быстро решен. Стремглав спускался по склону холма Гарри Питерс, а за ним, несколько более неторопливо, следовали лорд Уилмот и Кэрлесс.
Это была радостная встреча, и несколько минут ушло на взаимные поздравления и объяснения. Гарри Питерсу, как оказалось, удалось спастись, переплыв реку Брит вплавь на лошади, а его преследователи не осмелились последовать за ним. Затем он направился в Эйп, где встретил лорда Уилмота и Кэрлесса, которые галопом прискакали туда из Бридпорта.
В этот момент лорд Уилмот взялся за рассказ:
«Чувствуя, что в данный момент невозможно оказать вашему величеству какую-либо услугу, — сказал его светлость, — после краткого совещания мы решили отправиться в Трент, поскольку не сомневались, что вы скоро найдете дорогу туда. Итак, мы поехали в Нетербери и Стоук-Эбботс. По совету Кэрелесса мы поднялись на этот холм, чтобы осмотреть местность, и я очень рад, что мы это сделали. »
«Лучшего поста нельзя было выбрать», — сказал Чарльз. «Вы долго пробыли на вершине холма?»
«Больше часа», — ответил Уилмот. «Признаюсь, я думал, что бесполезно оставаться так долго, но Беспечный рассудил лучше и не захотел уходить».
«У меня было твердое убеждение, что я должен найти ваше величество», — сказал Небрежный. «Я увидел вас, когда вы покидали Биминстер, и я был уверен, что это ваше величество из «прекрасной девицы», которая едет позади вас».
«У прекрасной девушки такое же острое зрение, как и у вас, и она мгновенно вас распознала», — сказал король. «Я очень рад, что мы встретились. То, что я сам спасся, всецело благодаря тебе, мой верный друг», — добавил он, обращаясь к Гарри Питерсу. «Если бы ты попал в руки врага, я был бы искренне опечален».
«Слава Небесам, что я все еще могу и готов служить вашему величеству», — ответил Питерс.
ГЛАВА XIX. Широкий Виндзор
Затем король и его спутники поехали в Брод-Виндзор и направились в «Джордж», единственную гостиницу, которая имелась в этом месте. Хозяина звали Райс Джонс, и он и его жена были хорошо известны полковнику Уиндему, поскольку были слугами его дяди, сэра Хью Уиндема, из Пиллесдена. Чарльзу так понравилось их поведение и уютный вид гостиницы, что он решил провести там ночь и приказал полковнику занять все лучшие комнаты в доме, что и было сделано. Вся компания, действительно, так устала, что была очарована перспективой хорошо выспаться ночью, но им этого не удалось, потому что поздно вечером в город прибыл кавалерийский отряд, направлявшийся в Лайм-Реджис, и потребовал ночлега в отеле «Джордж». Бедный Райс Джонс смиренно сообщил им, что все комнаты заняты, но это не удовлетворило солдат. Они настояли на том, чтобы их разместили, и когда Джонс запротестовал, что не в его власти сделать им одолжение, они полностью захватили нижнюю часть дома и устроили такой переполох, что обитатели комнат наверху не могли сомкнуть глаз. Шум был достаточно сильным, но Чарльз и остальные не были лишены опасений, что офицер, командующий отрядом, может вынудить их предстать перед ним. Однако этой опасности они избежали благодаря руководству Райса Джонса и его жены, которые отвечали за них.
Однако на рассвете прозвучал сигнал к побудке, солдаты сели на коней и выехали из города, а в гостинице воцарилась тишина. Однако перед своим отъездом офицер еще раз расспросил Райса Джонса о его гостях и пожелал узнать, куда они направляются, но хозяин не смог ему этого сообщить.
Поскольку было совершенно очевидно, что, когда солдаты прибыли в Лайм-Реджис, они должны были узнать, что Мэйси преследовал беглого короля, со стороны его величества и тех, кто был с ним, было бы в высшей степени неблагоразумно дольше оставаться в Брод-Виндзоре, и поэтому были сделаны приготовления к немедленному отъезду.
Во время завтрака состоялась консультация относительно наилучшего курса, которого следует придерживаться при нынешнем положении дел. Полковник Уиндхэм явно придерживался мнения, что для его величества было бы чрезвычайно опасно пытаться отплыть из любого порта в Дорсетшире, поскольку столько сил сейчас стягивается к побережью для похода на Джерси, и он умолял его вернуться в Трент и оставаться там, пока не будет разработан какой-нибудь другой план для его побега.
«Пиллесден, резиденция моего дяди, сэра Хью Уиндема, находится совсем рядом, — продолжал полковник. — и я бы предложил вашему величеству на время укрыться там, но после недавних событий я уверен, что дом будет тщательно обыскан, и вас, к несчастью, могут обнаружить».
«Нет, я не поеду в Пиллесден», — сказал Чарльз. «Я не сомневаюсь в безопасности дома сэра Хью Уиндема, но я бы предпочел быть с тобой, Фрэнк. Я вернусь в Трент, и Беспечный будет сопровождать меня, как и прежде «.
«Я рад, что ваше величество так решили», — сказал полковник. «Если я могу дать еще один совет, я бы предложил, чтобы Гарри Питерс проводил лорда Уилмота в дом моего друга Джона Ковентри в Солсбери. Он проживает в районе Кафедрального собора; и доктор Хинчман, один из бывших пребендов, живет с ним. Нет человека в королевстве, более преданного королевскому делу, чем Джон Ковентри, и он не только сможет посоветовать, как закупить судно для Франции, но и предоставит любые деньги, которые могут потребоваться.»
«Мне нравится план», — сказал лорд Уилмот. «Когда я увижусь с мистером Ковентри и проконсультируюсь с ним, я отправлю Питерса обратно в Трент со всеми подробностями. Если мне придется писать, мое письмо будет свернуто, как пуля, чтобы посыльный мог проглотить его в случае необходимости.»
На этом совещание закончилось. Вскоре после этого привели лошадей, и они тронулись в путь — Райс Джонс пообещал, что, если капитан Мэйси придет в гостиницу, он укажет ему неправильное направление.
Вся группа вместе проехала несколько миль до Йовила, где они разделились — лорд Уилмот в сопровождении Гарри Питерса направился в Шерборн, по дороге в Солсбери; в то время как король и его спутники направились в Трент и прибыли туда в полной безопасности.
ГЛАВА XX. Полковник Робин Филипс из Монтакут-Хауса
Ничто не могло быть более приятным для Чарльза после перенесенной им огромной усталости, чем отдых, которым он мог наслаждаться в течение следующих нескольких дней. Но затем он начал находить свое заточение утомительным, несмотря на внимание, оказываемое ему леди Уиндхэм и ее невесткой, и приятное общество прекрасной Джулианы Конингсби. Гарри Питерс еще не вернулся из Солсбери, и король не мог отделаться от опасений, что лорду Уилмоту не удалось заручиться помощью мистера Ковентри. Действие, даже сопряженное с риском, подходило Чарльзу бесконечно больше, чем тишина, и он жаждал чем-нибудь заняться. Мистер Лэнгтон сидел с ним по нескольку часов в день, но находил беседы достойного человека невыносимо скучными и заявлял Кэрлессу, что тот смертельно хандрит.
Небрежный, напротив, счел свое пребывание в Тренте далеко не неприятным и не испытывал особого желания подвергаться новым опасностям. Вполне довольный ожиданием, пока представится хороший шанс сбежать во Францию, он видел трудности в каждом предлагаемом плане. Он был так счастлив в обществе Джулианы Конингсби, что очень боялся разлуки с ней.
Однажды, когда молодая пара прогуливалась по саду, миссис Уиндем вышла сообщить им, что Гарри Питерс только что вернулся из Солсбери в сопровождении полковника Робина Филипса. После этой неосторожности поспешил во двор и застал полковника Уиндхэма беседующим с высоким, крепко сложенным мужчиной солдатского вида и выправки. Это был полковник Робин Филипс из Монтакут-Хауса, внук сэра Эдварда Филипса, бывшего хозяина «Роллс-ройса». Полковника нельзя было назвать красивым, но у него было мужественное, выразительное лицо. Гарри Питерс вел лошадей в конюшню, но на мгновение остановился, чтобы отдать честь Кэрлессу, которого затем представили полковнику Филипсу, с которым он сердечно пожал руку.
В этот момент решетчатое окно, выходившее во двор, открылось, и чей-то голос позвал:
«Робин! Робин! немедленно подойди ко мне».
«Это король!» — воскликнул полковник Филипс.
И он тут же снял свою широкополую шляпу с перьями и почтительно отсалютовал Чарльзу, которого заметил в окне.
«Немедленно поднимайся ко мне, Робин», — крикнул король. «Мне не терпится поговорить с тобой. Идите с ним!» — добавил он, обращаясь к остальным.
Созванные таким образом, они все отправились в покои короля. Чарльз обнял полковника Филипса, когда тот вошел, и тепло похлопал его по плечу.
«Я тем более рад видеть тебя, Робин, потому что не ожидал тебя увидеть», — сказал он. «Как ты узнал, что я здесь?»
«От Джона Ковентри, моего сеньора», — ответил полковник Филипс. «В последнее время я был в Боллсбери, и по прибытии лорда Уилмота мистер Ковентри послал за мной, зная о моем горячем желании служить вашему величеству, и, посовещавшись с ним, я немедленно отправился в Саутгемптон, где мне удалось нанять корабль».
«В самом деле!» — радостно воскликнул Чарльз.
«Простите, сир, я слишком завысил ваши ожидания. Вскоре после того, как я заключил соглашение со шкипером, нанятое мной судно было вынуждено перевезти войска на Джерси».
«Значит, вы потерпели неудачу?» — воскликнул Чарльз.
«Пока, мой господин. Но я не сожалею о неудаче, поскольку с тех пор обнаружил, что все суда из Саутгемптона теперь останавливаются в замке Калшот, а затем снова в замке Херст, и пассажиров строго досматривают, так что риск для вашего величества был бы очень велик «.
«Обнаружение было бы почти наверняка», — заметил полковник Уиндхэм. «Будет лучше, если ваше величество отправится в плавание из какого-нибудь небольшого порта на побережье Сассекса, где за судами не следят».
«Именно таково мое мнение», — сказал полковник Филипс. «С помощью моего друга полковника Джорджа Гантера из Рэктона, недалеко от Чичестера, я уверен, что смогу нанять судно в Литтл-Хэмптоне или Шорхэме. Однако, прежде чем предпринять этот шаг, я счел необходимым проконсультироваться с вашим величеством и с этой целью прибыл сюда.»
«На полковника Гюнтера, конечно, можно положиться, иначе вы бы не предлагали его кандидатуру», — заметил Чарльз.
«Он полностью предан, чрезвычайно активен и не пожалеет усилий», — сказал полковник Филипс.
«Исходя из моих личных знаний, мой сеньор, я могу подтвердить это описание Джорджа Гюнтера», — добавил Небрежный. «Ваше величество может положиться на его верность».
«Тогда я отдаю себя в его руки. Договорись с ним о чем угодно».
«Поскольку ваше величество одобряет план, я немедленно отправляюсь в Рэктон».
«Нет, ты не уедешь сегодня, Робин», — воскликнул король. «Завтра у нас будет достаточно времени. Мне нужно еще кое о чем поговорить с тобой. Вид твоего честного лица ободряет меня. Ты будешь жить в моей комнате».
«Нет, ваше величество не потерпит неудобств. Я могу найти ему комнату», — заметил полковник Уиндхэм.
Затем было решено, что полковник Филипс останется в Тренте до следующего дня. Его общество доставляло большое удовольствие королю и помогало рассеять скуку, в которой его величество пребывал в последнее время. Они еще немного обсудили предполагаемую высадку с побережья Сассекса, и чем больше он обдумывал план, тем больше он нравился королю.
В тот вечер Чарльз ужинал с семьей в столовой, разумеется, при этом присутствовал полковник Филипс, и улучшение настроения его величества было замечено всеми дамами. Ужин как раз закончился, когда в комнату ворвался Гарри Питерс с очень встревоженным выражением лица и сказал, что мистер Мелдрам и несколько жителей деревни — отъявленные фанатики — немедленно придут обыскивать дом. Они были свидетелями прибытия полковника Филипса и были уверены, что он был королем — сообщение о смерти его величества в Вустере было авторитетно опровергнуто.
Получив это тревожное известие, Чарльз немедленно поспешил наверх, чтобы спрятаться в потайном шкафу, в то время как полковник Филипс и Кэрлесс последовали за ним более неторопливо и сели в комнате короля. Поисковики не заставили себя долго ждать, и мистер Мелдрам потребовал, чтобы Чарльз Стюарт был передан им в руки.
Полковник Уиндхэм вежливо ответил им.
«Вы увидите джентльмена, который прибыл сюда сегодня, и сами посудите, Чарльз ли это Стюарт».
С этими словами он провел их в комнату наверху. Она была освещена лампой, которая показала им двух джентльменов, сидящих за столом. Оба встали при появлении гостей и поприветствовали мистера Мелдрума.
«Я не сомневаюсь, что вы видели меня раньше, преподобный сэр, — почтительно заметил Небрежный, — потому что я регулярно посещаю вашу церковь и извлекаю большую пользу из ваших бесед».
«Действительно, я видел вас, сэр, — ответил священник, — и был очень доволен вашим благочестивым поведением и вниманием. Я также был очень рад узнать, что госпожа Джулиана Конингсби стала новообращенной — возможно, по вашему наущению. Я начинаю думать, что мы ошибаемся», — добавил он, обращаясь к тем, кто был с ним. «Это человек средних лет, тогда как Чарльза Стюарта, как вы знаете, называют Молодым человеком».
«Этот джентльмен — капитан Копторн, — сказал Небрежный, — убежденный республиканец и пуританин».
«Именно так я описал бы себя, если бы меня попросили», — сказал так называемый капитан Копторн с вежливым поклоном. «Я не принц-беглец и не злодей».
«Заверений достаточно, капитан», — ответил министр. «Мы совершили прискорбную ошибку, — добавил он, обращаясь к зелотам, находившимся рядом с ним, — и нам здесь больше нечего делать».
Когда он повернулся, чтобы уйти, то заметил Джулиану, стоявшую сзади, и тихо сказал ей:
«Надеюсь, в скором времени мне выпадет счастливая привилегия соединить вас с тем, кто вас заслуживает».
Джулиана густо покраснела. Не дожидаясь ответа, мистер Мелдрам и его компания спустились по лестнице, и Гарри Питерс проводил их до выхода из дома. Когда подробности инцидента были переданы королю, они вызвали у него немалое веселье.
Пообещав вернуться в Трент, как только при содействии полковника Гюнтера будут достигнуты какие-либо договоренности о найме судна, полковник Филипс на следующее утро попрощался с его величеством и отправился в Чичестер в сопровождении верного Гарри Питерса.
ГЛАВА XXI. Как король покинул Трент
Прошла неделя, а полковник Филипс так и не вернулся, и от него не было получено никаких известий. Жизнь короля мало чем отличалась от жизни заключенного, который пользовался определенными привилегиями и чьим друзьям разрешалось навещать его. Однако он больше не испытывал нетерпения, потому что знал, что делается все возможное для его освобождения. Он мало читал, хотя у полковника Уиндема была хорошая библиотека, которая могла бы оказаться для него большим подспорьем, будь он прилежен, но он занимался разными делами и нередко сам готовил себе обед. В этом добровольном задании ему помогал Небрежный, и они льстили себя надеждой, что добились большого успеха на своих маленьких обедах. Однако совершенно очевидно, что эти блюда не были бы и вполовину такими вкусными, если бы основная часть работы не выполнялась на кухне. Мистер Лэнгтон обычно обедал с ними и считал их неподражаемыми; но, возможно, он не судья. Солдаты больше не появлялись, потому что с тех пор, как Джулиана обратилась в христианство, мистер Мелдрам прикрывал дом защитным крылом. Фанатичные и любознательные жители деревни больше не беспокоили заключенных.
Таков был почти ежедневный распорядок в Тренте во время вынужденного пребывания Чарльза там. То, что это было навязано, объясняет, почему он не был полностью счастлив.
Наконец пришел долгожданный вызов. В общей сложности Чарльз пробыл в Тренте две недели, когда поздно вечером 5 октября полковник Филипс в сопровождении Гарри Питерса вернулся со своей миссии. Он был в Рэктоне и консультировался с полковником Гюнтером, который выразил самое искреннее желание служить его величеству и приложил все усилия, чтобы нанять судно в Литтл-Хэмптоне, но потерпел неудачу, проведя несколько дней в бесплодных переговорах. С тех пор они с полковником Филипсом отправились в Шорхэм и видели некоего капитана Николаса Таттерсолла — очень честного парня и несомненного роялиста, хотя и слывущего Круглоголовым, — с которым, казалось, были все шансы договориться.
«Я оставил полковника Гантера в Брайтелмстоуне, в Сассексе, мой сеньор, — продолжал Филипс, — это всего в нескольких милях от Шорхэма, и он останется там, пока не заключит соглашение с Таттерсоллом. Когда дело будет улажено настолько удовлетворительно, насколько я верю, он приедет в Хил-Хаус, недалеко от Солсбери, и я осмелился пообещать, что он найдет там ваше величество и лорда Уилмота. Хил-хаус, очень уединенное место, является резиденцией миссис Хайд, вдовы благородного происхождения, настолько преданной королевскому делу, насколько это возможно. Дом большой, и вдова содержит хорошее заведение, так что она может принять любое количество гостей. Я близко знаком с миссис Хайд на протяжении многих лет и не знаю женщины с лучшим или более добрым сердцем — или более гостеприимной. Она сочтет своим долгом, поскольку это будет ее гордостью и удовольствием — предоставить свой дом в распоряжение вашего величества, поэтому вам не нужно колебаться, отправляясь туда. »
«Я подвергну гостеприимству миссис Хайд довольно суровое испытание, потому что у нас будет большая компания», — заметил Чарльз.
«Она будет рада принять ваше величество и всю вашу свиту», — сказал полковник Филипс.
Затем были приняты меры, чтобы Чарльз отправился в Хил на следующее утро в сопровождении всех тех, кто сопровождал его в поездке в Чармут. Перед отъездом он любезно попрощался с миссис Уиндхэм и леди Уиндхэм, тепло поблагодарив их за внимание к нему и проявив величайшее уважение к пожилой леди. От мистера Лэнгтона он получил благословение. Он также не забыл поблагодарить слуг, которые внесли столь существенный вклад в его комфорт.
Благодарно попрощавшись со всеми, он сел на своего коня, а Джулиана, которая была в восторге от идеи еще одной экспедиции, заняла свое обычное место на заднем сиденье позади него. Помимо короля и его прекрасной спутницы, в компанию входили полковники Уиндхэм и Кэрелесс, а также их новый союзник полковник Филипс, и за ними следовал верный Гарри Питерс. Проходя через ворота, Чарльз оглянулся и увидел старую леди Уиндхэм со своей невесткой и мистером Лэнгтоном, которые стояли в дверях, глядя ему вслед, и помахал им рукой. Он также заметил группу женщин-служанок, собравшихся у входа на кухню.
Отправившись в путь в ранний час, полковник Уиндхэм надеялся избежать наблюдения, но его постигло разочарование. Мистер Мелдрам наблюдал за ними с церковного двора и, казалось, был поражен численностью гостей. Решив отвести от себя его подозрения, Кэрлесс остановилась, чтобы сказать ему несколько слов, и сказала, что они едут в Веймут. Но у священника были некоторые сомнения, и, пораженный внешностью Чарльза, он уговорил нескольких жителей деревни последовать за ними.
Тем временем король и его свита медленно продвигались по деревне, как будто у них не было желания прятаться. Через минуту дом скрылся из виду за высоких вязов, и Чарльз больше его не видел.
Их дорога вела через высоты Роубарроу к Сандфордским косаткам. Затем они взобрались на крутой холм и спускались по Хорторну, когда услышали крики позади себя и увидели, что за ними следует группа крестьян верхом на взмыленных лошадях.
Среди этого отряда полковник Уиндхэм сразу узнал нескольких фанатичных жителей деревни Трент, которые недавно проявили себя хорошо, и его первым побуждением было дождаться их подхода и наказать их, но, поразмыслив, он счел благоразумным послать Гарри Питерса посовещаться с ними, пока он и остальные будут ехать дальше.
Это было сделано, и отряд еще не добрался до маленькой деревушки Чарлтон Хорторн, когда Гарри Питерс прискакал обратно и со смехом сообщил им, что ему удалось избавиться от врага. Каким способом он это сделал, он не объяснил, а полковник не спрашивал.
Стоял погожий ясный октябрьский день, и осенние оттенки листвы были великолепны. Обогнув Чарлтон-Хилл, они миновали Северный Черитон и направились через широкую и плодородную долину на живописных берегах маленькой реки Кейл в Уинкантон, но не остановились в этом живописном старом городе, их целью было пообедать в отеле George, в Мерее, в Уилтшире — Дик Чеверел, хозяин этого превосходного пансиона, был хорошо известен полковнику Филипсу как безупречно честный человек и роялист. Там они знали, что их хорошо развлечут и они ничем не рискуют.
ГЛАВА XXII. Как они обедали в «Джордже» в Мерее; как хозяин рассказал свой сон
Прибыв в Мер, они остановились в отеле George, который оказался таким же комфортабельным, как и представлялся. Дик Чеверел, хозяин, дородный, добродушный человек, сидел во главе стола, очень весело болтая с ними.
Король занял место в конце стола, но Джулиана села рядом с хозяином, который был очень внимателен к ней. Во время паузы полковник Уиндхэм поинтересовался у Чеверела, есть ли у него какие-нибудь новости?
«Немногое, о чем я хотел бы рассказать», — ответил Дик. «После катастрофы в Вустере я не слышал ничего, что доставило бы мне удовольствие. Полторы тысячи человек были отправлены на Джерси и Гернси, чтобы подчинить эти верные острова. Но мне сказали, что жители Вестминстера в большом замешательстве, ибо они не могут понять, что стало с королем.»
«Скорее всего, его величество в Лондоне и переодетый», — заметил полковник Филипс.
«Таково общее мнение, но не мое», — сказал Дик. «Насколько я понимаю, были обысканы несколько домов, но вряд ли искатели нашли его».
«Почему ты так уверен в этом?» — спросила Джулиана.
«Потому что я твердо уверен, что он во Франции», — ответил Дик. «В тот самый момент, когда мы сейчас говорим о нем, я убежден, что он находится в большом дворце Лувра, сидя между своей матерью, Генриеттой Марией, королевой Англии, и своим братом королевской крови герцогом Йоркским».
«Если бы это было правдой!» — воскликнула Джулиана.
«Это, должно быть, правда, потому что мне это снилось трижды», — сказал Дик.
«И это все, на что ты способен?» — воскликнула Джулиана, улыбаясь.
«Что может быть авторитетнее для вас, прекрасная госпожа?» ответил он. «Я скажу вам странную вещь. Офицер повстанцев, сражавшийся при Вустере, позавчера пришел в «Георг» и сказал мне: «Мне приснился замечательный сон, хозяин, и он преследует меня. Мне приснилось, что Чарльз Стюарт прячется в доме в Тренте, в Сомерсете. Я должен знать этот дом, — продолжил он, — потому что рядом с ним большая роща.
«Это было очень странно!» — воскликнула Джулиана.
«Итак, я рассказал ему, и этот идиот мог бы пойти к Тренту, если бы я не пересказал ему свой трижды повторенный сон. Когда он услышал о моем родственнике, он отказался от всякого намерения искать короля.»
Все рассмеялись, но хозяин сохранял серьезное выражение лица.
«Ты хитрый малый, Дик», — воскликнул полковник Уиндхэм.
Когда в его услугах больше не нуждались на верхнем конце стола, хозяин подошел и сел рядом с королем. Наполнив пару бокалов до краев виски, он сказал:
«Ты друг Цезаря?»
«Да, это я», — ответил Карл. «Такой же друг цезаря, как и ты».
«Тогда выпьем за здоровье короля Карла!» — воскликнул верный хозяин, вставая при этих словах. «Если его величество еще не по ту сторону моря и не в безопасности от своих врагов, будем надеяться, что скоро он будет там!»
Тост был с энтузиазмом произнесен всеми присутствующими джентльменами, которые встали по приглашению хозяина.
Вскоре после этого компания снова поднялась, но на этот раз для того, чтобы откланяться, потому что, хотя вино было очень хорошим, они не смогли долго засиживаться.
Усадив Джулиану на заднее сиденье, Дик тихо сказал королю:
«Простите меня, сир, если я слишком много на себя взял. Я знал вас с самого начала и не мог подавить своих чувств. Пусть моя мечта поскорее станет реальностью!»
Выезжая из Мерэ, они посмотрели на прекрасную старую церковь с высокой башней, на старинный рынок и на высокий холм, на котором сохранились остатки замка, построенного в царствование Генриха III. Когда они выехали из маленького городка, самым поразительным объектом был крутой холм примерно в двух милях от них, известный как лагерь Уайтшит.
После пересечения дикой и унылой пустоши, полной земляных укреплений, они достигли Хиндона, а затем перевалили через холмы, охраняемые холмами, увенчанными лагерями, через Чилмарк и Грейт-Теффонт, и через старый лес Гроувли в Уишфорд.
С холма Гроувли, на котором находятся остатки древнего британского города, им открылся прекрасный вид на равнину Солсбери с высоким шпилем собора вдалеке. Приближался вечер, когда они пересекали часть равнины, и многочисленные курганы, мимо которых они проезжали, окрашенные сиянием заходящего солнца, производили очень поразительное впечатление. Но как только солнце село, картина стала холодной и серой, навевая череду меланхолических мыслей. Воздух тоже стал холодным, поэтому они ускорили шаг и вскоре прибыли к месту назначения.
ГЛАВА XXIII. Хил-Хаус
Хил-Хаус представлял собой большое каменное строение с квадратными башенками по углам, уютно расположенное на берегу Эйвона.
Полковник Филипс прискакал из Уишфорда, чтобы сообщить о приближении гостей, так что, когда они прибыли, миссис Хайд вышла со своим шурин, мистером Фредериком Хайдом, чтобы поприветствовать их.
Хотя миссис Хайд нельзя назвать молодой, она все еще была очень красива, и, будучи богатой, несколько удивительно, что она до сих пор оставалась вдовой. В присутствии своих слуг, выстроившихся у дверей, она позаботилась о том, чтобы ни взглядом, ни жестом не выдать, что знает короля, хотя узнала его в тот же миг, как увидела. Ее основное внимание было уделено Джулиане, которая, казалось, ей очень понравилась.
Камергер быстро проводил всех гостей в их комнаты, но этот разборчивый человек, не получив специальных распоряжений от своей госпожи и, судя только по внешнему виду, отвел его величеству очень маленькую комнату.
Примерно через два часа вся компания собралась за ужином в большой комнате, обшитой дубовыми панелями и украшенной портретами семьи Хайд. Сезон был уже достаточно разгар, чтобы разжечь огонь, и пылающие в очаге поленья придавали комнате очень жизнерадостный вид. Угощение было превосходным и обильным, и гости, чьи аппетиты были обострены свежим воздухом Солсберийской равнины, отдали ему должное. До сих пор, как мы уже говорили, миссис Хайд действовала с величайшей осмотрительностью, но теперь, увидев короля, сидящего за ее столом, она пришла в такой восторг, что едва могла сдерживаться. Была подана превосходная форель от Avon, и она позаботилась о том, чтобы он съел одну из них. Среди блюд случайно оказалась жареная дрофа — ибо эта почти вымершая птица в то время в изобилии водилась на равнине Солсбери и прилегающих холмах — и, заметив, что король, похоже, доволен этим блюдом, она приказала резчику мяса отрезать от грудки еще несколько ломтиков, обильно полив их соусом. Впоследствии она послала ему пару жаворонков, хотя у остальных было только по одному, и она весьма удивила дворецкого, выпив за своего скромного гостя бокал мальвуазье и прислав ему серебряную бутыль, полную того же вина. После ужина мистер Фредерик Хайд, юрист, который со временем стал главным судьей Королевской скамьи, имел долгую беседу с королем, ни в малейшей степени не подозревая, кто он такой, и был поражен сообразительностью и остроумием молодого человека. Среди гостей был доктор Хенчмен, пребенд Солсбери, который приехал в Хил в тот день, но не ознакомил вдову с истинной целью своего визита, которая заключалась в том, чтобы передать королю послание от лорда Уилмота. Соблюдая предельную осторожность, доктор Хенчман дождался, пока Чарльз удалится в свою комнату, а затем провел с ним приватную беседу там. Позвольте нам заявить, что после реставрации доктор Хенчман был назначен епископом Солсберийским, а в 1663 году переведен на лондонский престол.
На следующее утро миссис Хайд нашла возможность сказать королю несколько слов наедине во время прогулки, которую они совершили вместе в саду.
«Я нахожу, что была очень нескромна прошлой ночью», — сказала она. «Я позволила своей преданности зайти слишком далеко и возбудила подозрения моих слуг. Во избежание каких-либо дурных последствий, вашему величеству, очевидно, придется уехать сегодня утром, но вы можете вернуться тайно ночью, когда я подготовлю для вас безопасное укрытие. Тогда не будет никакого риска, потому что слуги не будут знать, что вы находитесь в доме.»
Чарльз полностью одобрил этот план, но надеялся, что ему не придется долго беспокоить ее, поскольку он ожидал скорого получения сообщения от полковника Гюнтера.
«Я отправлюсь в Стоунхендж сегодня утром», — сказал он. «Если полковник Гюнтер прибудет, отправьте его ко мне туда. В таком случае я не вернусь. Если он не придет, ты увидишь меня снова.»
«И тайник будет готов; но я искренне верю, что вашему величеству это может и не понадобиться».
«Я тоже на это надеюсь», — ответил Чарльз. «Но нет уверенности в моем отъезде».
Затем они направились к дому, но не успели отойти далеко, как встретили идущего им навстречу доктора Хенчмана.
«Я собираюсь немедленно вернуться в Солсбери», — сказал он. «У вашего величества есть какое-нибудь сообщение для лорда Уилмота? Я уверен, что найду его с мистером Джоном Ковентри».
«Скажи ему, чтобы он встретил меня в Стоунхендже», — ответил Чарльз. «Он должен быть готов к поездке на побережье Сассекса».
«Я передам ему в точности то, что вы сказали, мой господин», — ответил доктор Хенчмен.
«Возможно, он принесет мне новости», — сказал король. «Возможно, у меня будут новости для него. В любом случае, пусть он будет готов».
«Да хранят небеса ваше величество!» — воскликнул доктор Хенчман. «Я верю, что ваше избавление близко!»
С глубоким поклоном он удалился, а Чарльз и миссис Хайд вернулись в дом.
Король нашел своих слуг в зале и сразу же сообщил им о своих намерениях. После завтрака вся компания попрощалась с миссис Хайд и ее шурином, сели на лошадей и отправились, по-видимому, в Солсбери.
ГЛАВА XXIV. Как Чарльз столкнулся с Десборо на Солсберийской равнине
Проехав небольшое расстояние вдоль берегов Эйвона, отряд разделился: полковник Филипс и полковник Уиндхэм направились в Солсбери в ожидании встречи с лордом Уилмотом и, возможно, с полковником Гантером; а король и его прекрасная спутница в сопровождении Кэрлесс направились в сторону Стоунхенджа, который был назначен общим местом встречи.
Равнина Солсбери обладает собственным очарованием, которое в полной мере ощутили те, кто проезжал по ней тем погожим октябрьским утром. Джулиана была очарована странной новизной этого зрелища и позволила своему взгляду блуждать по, казалось бы, безграничному пространству дерна. Не было видно ни дерева, ни одинокого коттеджа, ни сарая — волнистую поверхность равнины нарушали только многочисленные курганы, которые, казалось, были подняты из дерна подобно гигантским кротовым холмам. Тут и там можно было различить пастуха, серого, как сам дерн, и пасущего отары овец. Их привлекло необычное скопление могильных холмов, и они потратили некоторое время на изучение группы. Выйдя из-за курганов, они вспугнули стаю дроф и наблюдали, как те быстро пронеслись над равниной, крича им вслед и почти испытывая искушение пуститься за ними в погоню.
Они были так заняты дроф, что не заметили, пока не обернулись, что сильный кавалерийский полк продвигался по равнине. Решив, что смелый путь самый безопасный, Чарльз поехал прямо и Беспечно держался рядом с ним. Проскакать сквозь ряды врага, безусловно, было смелым поступком, но совершенная уверенность, с которой было выполнено это действие, обеспечила его успех. Мужчины сурово посмотрели на них, но, не обнаружив в их поведении ничего подозрительного, позволили им пройти дальше. Опасность, однако, еще не миновала. Позади арьергарда ехал командир полка — грузный, нескладный, угрюмого вида человек, но богато одетый. С ним был ординарец.
«Это шурин старого Нолла, Десборо!» прошептал Небрежный.
«Я знаю его», — ответил король. «Дай бог, чтобы он меня не знал!»
Десборо, похоже, не собирался пропускать их без вопросов. Натянув поводья своего коня, он знаком приказал им остановиться. В то же время денщик выхватил свой меч и властным голосом выкрикнул:
«Стоять! Генерал-майор Десборо, главнокомандующий армией Запада, желает поговорить с вами».
Открываясь по этому адресу, оба они оставались неподвижными.
Десборо нахмурил свои нахмуренные брови и устремил взгляд на короля. Чарльз, однако, не дрогнул под его испытующим взглядом.
«Посмотри на этого человека, Колвилл», — сказал Десборо. «Посмотри на него хорошенько. Ты видел его раньше?»
«Я так не думаю, генерал», — ответил ординарец. «И все же это лицо кажется мне знакомым».
Это был тревожный момент, потому что лоб Десборо потемнел, но Джулиана вмешалась.
«Вы не могли видеть моего мужа раньше, генерал, — воскликнула она, — если только вы не были в Солсбери, потому что он никогда не выезжал дальше от города, чем Эймсбери, куда мы сейчас направляемся».
«Этот молодой человек — твой муж?» спросил Десборо тоном, в котором сквозило некоторое сомнение. «Не пытайся обмануть меня».
«Мы женаты двенадцать месяцев», — ответила она. «И ни на один час мы не разлучались с тех пор, как стали мужем и женой».
«Это о многом говорит», — заметил Десборо.
«Но есть много людей, которые могут засвидетельствовать истинность этого утверждения. Мой брат Эмиас скажет вам, что Орландо Джермин — так зовут моего мужа — и его жена считаются самой счастливой парой в Саруме.»
«Поскольку вы так довольны, я не скажу, что вы могли бы сделать лучший выбор», — заметил Десборо. «Но я думаю, что ваш муж может считать себя счастливчиком».
«Он постоянно говорит мне об этом, — ответила она, — и я вынуждена ему верить. У вас есть ко мне еще какие-нибудь вопросы?»
Десборо снова испытующе посмотрел на Чарльза, но, не заметив никаких изменений в его поведении и, более того, заметив, что остальные казались совершенно равнодушными, он сделал им знак продолжать. Санитар вложил свой меч в ножны.
Почтительно отдав честь генерал-майору, Чарльз и его сопровождающий спокойно продолжили свой путь. После короткой беседы с ординарцем Десборо двинулся дальше, к великому облегчению Джулианы.
«Наконец-то он ушел!» — воскликнула она. «Разве я не храбро сыграла свою роль?»
«Превосходно», — ответил Чарльз. «Вы спасли меня от величайшей опасности, которой я когда-либо подвергался. Десборо, я ясно видел, подозревал меня. Но ты его озадачил.»
Остановившись возле кургана, они наблюдали за полком до тех пор, пока он оставался в поле зрения. Затем они поехали дальше к Стоунхенджу, который маячил вдалеке.
ГЛАВА XXV. Расставание в Стоунхендже
Там стоят те серые таинственные круги из камней, которые веками выдерживали бури, обрушивавшиеся на широкую унылую равнину, на которой они были установлены, — никто не может сказать, как и когда. Вот они стоят — суровые, торжественные, седые, покрытые лишайниками, непостижимые, загадочные, как Сфинкс; бормочут истории о забытых днях и о народе, чьи привычки, обычаи и вера больше не поняты. Старые камни настолько странны и таинственны, что неудивительно, что о них рассказывали самые дикие легенды. Некоторые думали, что груда была воздвигнута с помощью магического искусства, другие считали ее делом рук Лукавого, задуманного им как храм, где могли совершаться неосвященные обряды. Но какими бы гигантскими руками ни была воздвигнута эта могучая груда, в какую бы эпоху и с какой бы целью — освященной или неосвященной — будь то алтарь для человеческих жертвоприношений, судилище или место казни, все это теперь является смутным предположением. Там огромные камни стоят как в былые времена, но их история начисто забыта.
Хотя пара столетий — это немного в истории Стоунхенджа, с тех пор, как Чарльз посетил удивительный памятник, произошли большие перемены. Перемена к худшему. Здесь есть могучие камни, но внешний вид этого места изменен. Гений одиночества, витавший над грудой деревьев, сбежал — сбежал с пугливой дроф, которая когда-то обитала в его мистических кругах, и с воронами, которые сидели на камнях. Широкая холмистая поверхность равнины в то время была совершенно необработанной. Ничего не было видно, кроме скопления курганов и насыпей, отмечавших то, что сейчас называется, с какой достоверностью, мы не знаем, римским курсом.
Чарльз приблизился к штабелю по аллее, окаймленной травянистыми насыпями, с удивлением, не без примеси благоговения, глядя на гигантские круги. Медленно продвигаясь вперед, он подъехал к единственному вертикальному камню и остановился, чтобы посмотреть на него.
Знакомый с легендами об этом месте, Небрежный сообщил королю, что камень называется «Пятка монаха».
«История гласит, — сказал он, — что, пока Дьявол был занят сооружением этих таинственных кругов, мимо проходил монах, который был достаточно нескромен, чтобы сделать несколько пренебрежительных замечаний об этих работах. Сделав это, он убежал. Демон в ярости швырнул в него огромным камнем и задел ему пятку, но не остановил его. Там стоит камень, глубоко врытый в землю, чтобы доказать правдивость легенды.»
Пройдя через внешний круг камней поменьше, они спешились и, привязав своих лошадей к фрагменту в форме обелиска, осмотрели величественные руины, изучая трилиты и монолиты.
«Существует суеверие, — заметил Небрежный, — что эти камни нельзя пересчитать одинаково дважды».
«Я слышал это, — ответил Чарльз, — и я помню, что говорит по этому поводу сэр Филип Сидней».
Недалеко от Уилтон-Суита найдены огромные кучи камней.
Но такой растерянный, что ни один глаз
Можете их просто сосчитать, ни разу не попробовать
Какая сила привела их на столь неожиданную почву.
- Давай попробуем. Это поможет скоротать время, пока не прибудут наши друзья. Как ты думаешь, сможешь их сосчитать? — обратился он к Джулиане.
«Я попытаюсь, мой господин», — ответила она. «С чего мне начать?»
«С алтарным камнем», — ответил Чарльз.
Затем Джулиана приступила к своей задаче, осторожно пройдя по разным кругам и не останавливаясь, пока не добралась до последнего камня.
«Сколько вы их делаете?» — спросил Чарльз.
«Семьдесят семь», — ответила она.
«Мои расчеты совпадают с вашими», — крикнул Кэрлесс, последовавший за ней.
«Пока все хорошо», — заметил Чарльз. «Но вы не включили ни лежачий «камень для забоя скота» у входа, ни «Пяту монаха» на аллее, ни два небольших камня возле земляной насыпи. Это увеличит их количество до восьмидесяти одного. Теперь для второго испытания. Начните с этого камня.»
Джулиана очень тщательно выполнила свою задачу. Когда она подошла к алтарному камню, улыбка осветила ее очаровательное лицо, и она радостно воскликнула:
«Семьдесят семь! Я дважды пересчитал одинаковые камни — и опроверг эту басню».
Поздравив ее с успехом, Чарльз заметил:
«Интересно, обручалась ли когда-нибудь влюбленная пара у этого алтаря?»
Значение, приданное этим словам, и взгляд, сопровождавший их, заставили Джулиану опустить глаза.
«Странно, что та же мысль пришла в голову и мне», — заметил Небрежный. «Что скажешь, милая?» он продолжил, беря Джулиану за руку. «Произнесем ли мы наши клятвы здесь, в присутствии его величества? Ты знаешь, что долг призывает меня отсюда и что я, возможно, надолго задержусь во Франции. Позволь мне быть уверенным, что я тебя не потеряю».
«Тебе не нужно сомневаться во мне, Кэрлесс», — нежно ответила она. «Я всегда буду верна тебе».
Затем они склонились перед королем, и Небрежный, все еще держа ее за руку, воскликнул:
«Засвидетельствуйте, сир, что я торжественно заявляю о своей верности Джулиане Конингсби».
«И я так же торжественно заявляю о своей верности Уильяму Кэрлессу», — добавила она.
«Я не могу произнести над тобой благословение», — сказал Чарльз. «Но я могу засвидетельствовать твою помолвку. Пусть ваш союз поскорее состоится; и когда он состоится, пусть вы будете счастливы!»
Только что обрученная пара поднялась, как послышался конский топот.
«Они идут! они идут!» — радостно воскликнул король. «Вы подоспели как раз вовремя».
И он поспешил ко входу в штабель. Когда он достиг внешнего круга, то увидел лорда Уилмота, который в сопровождении полковника Уиндема и полковника Филипса галопом направлялся к тому месту. С ними был четвертый кавалерист, в котором он не сомневался, это был полковник Гюнтер.
В следующую минуту вся компания подъехала, соскочила с коней и направилась к королю, который не мог не прочесть на их лицах хороших новостей.
«Добро пожаловать, милорд! трижды добро пожаловать!» — крикнул он лорду Уилмоту.
«Да, я принес вам хорошие новости, мой господин», — ответил его светлость. «Но сообщить их должен полковник Гюнтер».
Затем полковник Гюнтер был представлен королю и, отвесив глубокий поклон, сказал:
«Вашему величеству будет приятно услышать, что мне удалось нанять судно в Шорхеме, чтобы перевезти вас в Дьепп. Весит всего шестьдесят тонн, но у нее хорошая, крепкая, хорошо сложенная кора, а ее хозяин, Николас Таттерсолл, безукоризненно честен и предан. Судно загружено морским углем и направляется в Пул, а Таттерсолл сначала направится к острову Уайт, но, пробыв в море несколько часов, изменит курс и направится к побережью Франции. Шкипер будет готов к отплытию, как только ваше величество и ваши спутники прибудут в Шорхэм. С вашего разрешения я провожу вас туда.
«Это действительно хорошие новости!» — воскликнул Чарльз, охваченный восторгом. «Кажется, теперь всем моим трудностям и опасностям пришел конец».
«Единственные трудности и опасности, которых вашему величеству следует опасаться, могут возникнуть во время нашего путешествия в Шорхэм», — заметил полковник Гюнтер. «Но я надеюсь, что мы избежим их всех».
«Да, сир, я твердо верю, что худшее позади», — сказал полковник Уиндхэм. «Провидение, которое до сих пор присматривало за вами, будет охранять вас в вашем путешествии и благополучно доставит на побережье. Вам не нужно бояться повторения таких неприятных обстоятельств, которые произошли в Лайме. Хотел бы я видеть, как вы садитесь на корабль, но я подвергну вас опасности, только если отправлюсь с вами! »
«Нет, ты сделал достаточно, Фрэнк», — воскликнул король, нежно похлопывая его по плечу. — «Гораздо больше, чем я когда-либо смогу отплатить. Мы должны расстаться здесь — надеюсь, ненадолго. Ты одолжишь мне своего коня и возьмешь того, на котором я ездил. Он отвезет тебя и Джулиану обратно в Трент. Не забудь передать мое прощание твоей самой любезной жене и твоей достопочтенной матери, которую я люблю как сына».
Затем он повернулся к Джулиане и обнаружил, что ее яркие глаза потускнели. Она только что рассталась с Кэрлесс.
«Не унывай», — сказал он. «Я обещаю тебе, что он скоро вернется».
«Боюсь, ваше величество, обещает больше, чем вы можете выполнить», — вздохнула она. «Но я буду надеяться на лучшее».
«Я не знаю, как вас отблагодарить за все, что вы для меня сделали», — сказал он. «Но в моем отношении у вас всегда будет место рядом с Джейн Лейн. Как я буду процветать, когда потеряю вас обоих, одному Небу известно. Прощайте!»
Затем он прижал ее руку к своим губам и, вскочив на коня, с которого только что слез полковник Уиндхэм, крикнул остальным присоединиться к нему, и вскоре после этого был замечен мчащимся во главе их по равнине Солсбери.
КОНЕЦ